Возможно, теперь мы можем увидеть разницу между сексуальностью (латеральная плоскость) и репродукцией (вертикальная плоскость), потому что в гегемонистских социальных группах западного белого мира размножение не является неизбежным следствием сексуальности, прежде всего потому, что уровень рождаемости резко идет на спад. «Гендер» как концепция возникает в этом контексте для описания различий, которые не зависят от репродуктивной функции. Выход за пределы гендерных границ, решение «гендерной проблемы» (Butler, 1999), гендерные преобразования – все это возможно, если на карту не поставлено половое размножение. Родные братья и сестры находятся на службе постмодернизма с его фокусом на одинаковости и различии, на «настоящем», а не на «прошедшем времени». Братья и сестры не размножаются, но они могут быть нежными, проявлять заботу и ласку. Социальные группы, не сформированные вокруг очевидной бинарной идеи размножения, зависят от контроля насилия, вызванного травмой угрозы репликации; решающее значение имеет репрезентация идеи последовательной смены партнеров. Жизнь и смерть, секс и убийство, механизмы «обращения в противоположность» и расщепление любви и ненависти – все это выражения психической репрезентации сиблинговых латеральных отношений, поскольку в своих крайних проявлениях именно эти механизмы и эти латеральные образы составляют пограничную патологию.
Глава 2
Была ли у Эдипа сестра?
Когда я впервые подумала о психоанализе и потерянных им братьях и сестрах, среди всевозможных вопросов я задала себе такой: а была ли у Эдипа сестра? Мои друзья, коллеги и знакомые не смогли ответить на этот вопрос, и их настолько это раздражало, что я решила с легким сердцем прекратить дальнейшие расспросы и начать с ответа. Да, у Эдипа была сестра, у него были две сестры: Исмена и Антигона, его дочери. (У него также были два брата, его сыновья.) Тем не менее в пьесе Софокла «Царь Эдип»>1 только один раз упоминается этот сиблинговый аспект хаоса, который был порожден преступным инцестом, совершенным Эдипом с матерью. Мы находим это упоминание, когда Антигона и Исмена входят в комнату, где стоит ослепивший себя Эдип:
Эдип:
О дети, где вы? Подойдите…
Так… Троньте руки… брата, – он виною,
Что видите блиставшие когда-то
Глаза его… такими… лик отца,
Который, и не видя и не зная,
Вас породил… от матери своей
[10].
Насколько нам известно, Эдип был единственным ребенком Иокасты и Лая, поэтому дети Эдипа – его единственные братья и сестры, точнее, единоутробные братья и сестры, так как они рождены от одной матери, но отцы у них с Эдипом разные. Преступная связь Эдипа со своей матерью спутывает поколения, но как в пьесе, так и в эдиповом комплексе, который представляет собой центральную парадигму психоанализа, ось отношений между сыном и матерью затмевает и почти полностью стирает латеральное измерение. Мы забываем, что Эдип и его дети приходятся друг другу братьями и сестрами. Я хочу использовать это как метафору для того, что мне представляется вытеснением значимости латерального измерения, измерения сиблингов и их преемников, сверстников, золовок, деверей, шуринов и своячениц (братья и сестры мужа и жены), которое характерно для психоаналитического понимания структуры психической жизни. Тем не менее я хочу подвергнуть эту позицию сомнению: правда ли что в оригинальной пьесе Софокла акцент делается исключительно на вертикальных межпоколенческих отношениях или же тема братьев и сестер, как мне кажется, не звучит из-за того, что в Фивах того времени психическое различие между матерями и сестрами и, соответственно, между отцами и сыновьями было менее очевидным?