Из истории старообрядцев на польских землях: XVII—ХХ вв. (Иванец) - страница 80

Philipponen Kónig) [Titius 1864–1866/Х: 421], были предоставлены правительством широкие полномочия, и он как только мог ограничивал права старообрядцев. Шмидт нашел себе достойного помощника в лице чрезмерно усердствовавшего коллежского асессора фон Бюнтинга, в помощь которому был откомандирован вышеупомянутый заседатель Елень. Комиссия начала свою работу с многочасовых допросов всех по очереди старообрядцев из каждой деревни. Многие из них попали тогда в специально организованную для этой цели тюрьму в Укте. Затем чиновники начали собирать сведения о каждом старовере отдельно, заполняя формуляры, где в специальной графе записывались часто негативные оценки. Первое распоряжение, изданное Шмидтом, касалось самой болезненной проблемы – введения с 1 апреля 1842 г. регистрации смертей и рождений, что, как известно, противоречило религиозной доктрине староверов и стало одной из причин их эмиграции на Мазуры. Состоятельным старообрядцам запретили нанимать сезонных работников, не имевших российских паспортов [Titius 1864–1866/Х: 393–400; XI: 468; Szwengrub 1958: 64]. По мнению Василия Андреева, такое решение прусского правительства было принято в результате вмешательства царских властей [Андреев 1870: 355]. В мае 1841 г. в бывших Польских Инфлянтах в Режицком и Динабургском уездах среди старообрядцев прошел слух о том, что якобы царские власти решили насильно вернуть их в православную веру. Чтобы избежать этого, многие старообрядцы, взяв с собой вилы, косы и колья, устремились в Пруссию [Заварина 1955: 60–61], где они могли наняться в сезонные работники. После издания правительственного распоряжения прятать на Мазурах беглых крестьян из России стало очень сложно. Посторонних, не имевших российских паспортов, и тех, кого Шмидт счел подозрительными, отправляли в исправительное учреждение в Тапиау (ныне Гвардейск) под Кенигсбергом, откуда передавали российской стороне [Titius 1864–1866/Х: 398–399].

Фото 8. Монастырская моленная в Войнове

Когда в 1843 г. был объявлен призыв мужчин, которым исполнилось 25 лет, на военную службу, многие стали скрывать свой возраст. В связи с возникшей проблемой в Берлин было отправлено посольство, но, несмотря на все усилия, правительство согласилось только на то, чтобы старообрядцы не брили бород и носили длинные волосы. После того как в сентябре 1843 г. первый старообрядец (Василий Дроздовский) был призван в армию, одни тайком покинули Мазуры, другие, уже получив разрешение на переезд из Пруссии, оставались на месте, скрываясь от властей [Titius 1864–1866/Х: 411–413]. Правительство считало военную службу самым важным средством «цивилизации» старообрядцев, которые считались дикими