– Ты знаешь, я хотела остаться рядом с тобой. Остаться с тобой на всю жизнь. К тому же я вернулась, видишь?
– Значит, мы больше не… рас… рас… танемся? – с надеждой спросил Вадим, широко улыбаясь.
– Больше никогда! – подтвердила Тама.
Она взяла мальчика на руки и подняла с земли. И закружила его в воздухе.
Кружить, кружить и кружить. Он так сильно смеялся, они были так счастливы.
Тама опустила ребенка обратно на покрывало, и он снова стал рисовать, пока она плела корзину. Вдруг она услышала громкий шум и повернулась к дому. Дом только что обрушился.
Потом снова посмотрела на Вадима. У него было ненавистное лицо его отца.
Лицо дьявола.
Тама открыла глаза, перед ней был ужасный цементный пол. Ее рот, сухой, как пустыня, с трудом втягивал спертый воздух.
Она пришла в себя, и пока еще боль была более терпимой.
Словно ей сделали наркоз.
Через час, может, два, боль вернется с прежней силой и заставит ее вновь потерять сознание.
Потерять сознание или потерять жизнь.
Потерять жизнь или потерять рассудок.
* * *
Габриэль припарковал машину перед старым домом. Он перестал кричать, перестал плакать.
Его сердце постепенно ожесточалось. Снова он станет ко всему безучастным.
Навсегда.
Он вернулся внутрь, взял Тайри на руки и отнес ее к машине. Он больше не чувствовал раны на плече, не чувствовал ничего, кроме душевной боли.
Он опять опоздал.
Опять не смог защитить ту, что любил.
Он завернул тело Тайри в одеяло и уложил в машину. Снова пустился в путь, объехал «БМВ» и спустя три минуты прибыл на свой хутор. Он сразу направился в конюшню и оседлал Гайю. Схватил поводья и повел лошадь к машине.
– Тебе придется мне помочь, старушка, – прошептал он.
Пока он устраивал тело Тайри в седле, Софокл подошел к своему хозяину. Он не выказал никакой радости, не вилял хвостом.
Он все понял.
А когда Габриэль снова взял поводья Гайи, собака последовала за ними. Они поднялись по тропе, идущей вдоль пустых пастбищ и ржавой колючей проволоки. Затем вошли в лес, когда солнце скрылось за тяжелыми грозовыми облаками. Габриэль шагал быстро, его глаза были прикованы к земле.
Я всегда ждала тебя…
До поляны с могилой они добрались за полчаса.
Габриэль положил Тайри возле вырытой им раньше могилы. Распахнул края одеяла, долго смотрел на нее, стоя на коленях на мокрой земле.
Даже обезображенная, она была красивой.
Он прикоснулся к ее лицу, закрыл веки.
Навсегда.
Я бы хотела остаться с тобой…
Габриэль стоял рядом с телом девушки на коленях больше часа, он тихо плакал, тихо плакало небо.
Прежде чем накрыть Тайри простыней и опустить на дно ямы, он вложил ей в руку розу. Рассыпал оставшуюся часть букета по ее телу, затем схватил лопату, которая торчала из седельной сумки.