– Серьезно? Даже не знаю, за что это она тебя так ненавидит! – иронизирует сын.
– Изри, дорогой, ты правда думаешь, что я на такое способна? Она врет, уверяю тебя. Придумывает, лишь бы мне гадость сделать…
– Может быть, – соглашается Изри.
Тама сдвигает одеяло и ставит на пол ногу. Падает. Ей удается на четвереньках добраться до коридора.
– Оставайся в постели! – приказывает ей Изри.
Тама ползет в комнату напротив, в спальню Межды.
– Ты куда это? – вскрикивает мегера.
Тама снова падает на ковер, но вытаскивает из-под кровати спрятанную там коробку. Межда не успевает вмешаться, и Тама показывает:
– Я не вру! Смотри…
В коробке лежат украшения, несколько безделушек. Изри узнаёт серьги, с которыми Маргарита никогда не расставалась. Он оборачивается к матери:
– Что ты на это скажешь?
– Не знаю, откуда коробка! – защищается Межда. – Тама сама это все украла!
Изри резко бьет ее по щеке, отчего Межда отлетает к стене.
– Ах ты дрянь…
Потом берет Таму на руки и несет на кровать.
– Не бросай меня! – умоляет она. – Межда меня убьет!
Он закрывает дверь, и Тама слышит, как он снова орет на мать.
– Она останется у меня в комнате, ясно? Если ты ей еще что-нибудь сделаешь, пожалеешь!
Межда плачет, умоляет. Может быть, даже падает перед ним на колени.
– Поняла?!
– Да, да!
– Я скоро вернусь, и если ты ее хоть пальцем тронешь, удавлю!
Он уходит, Межда идет за ним в коридор:
– Сынок, подожди! Подожди… Послушай меня, да подожди же!
Но дверь грохает, и Тама закрывает глаза. Она не знает, доживет ли до вечера, но ей становится значительно легче.
Когда она открывает глаза, над ней нависает Межда.
– Слушай хорошенько, прошмандовка, ты за все заплатишь. Дорого заплатишь… Ты даже не представляешь, что тебя ждет.
Сказав это, Межда уходит, а Тама улыбается.
Изри знает, что она не врет. Изри ее защищает. И главное, Межда только что потеряла доверие своего единственного сына.
Тама улыбается. Она так давно ждала этого момента. Момента, когда правда наконец восторжествует над несправедливостью.
Остальное не важно. Даже сама смерть не важна…
* * *
Благодаря аспирину боль чуть ослабла. Но она по-прежнему не дает мне подняться с кровати. Каждый раз, когда я делаю вдох, мне кажется, что изнутри меня пожирает какое-то злобное животное.
Я часто ухожу в мир снов. Снова попадаю в эту странную пустыню, встречаю там Атэка, он как будто хочет что-то мне показать, указать путь.
Путь свободы?
В моем последнем сне я шла за ним несколько километров и совершенно не чувствовала усталости. За огромной дюной показалась деревня. Несколько бедняцких домов, которые жались друг к дружке, будто хотели укрыться от яростных лучей солнца.