Они сидели в кают компании УДК «Согласие». Бывший флагман испанского флота «Хуан Карлос 1», выведенный из состава ВМФ четыре года назад и попавший вместо разделки на металл в руки Белова, прошел модернизацию двигательной установки. Танки с дизелем и силовую установку заменили на топливные элементы и электродвигатели, что позволило увеличить дальность хода в полтора раза, а устаревшее артиллерийское вооружение заместили ударными дронами. Обо всем этом ей рассказали ее новые товарищи. Джейн в таких вещах не разбиралась совершенно, но «Согласие» внушал уважение: две с половиной сотни метров в длину, высокие борта, экипаж сто двадцать человек. Не каждый круизный лайнер имел такие размеры. Русский наемник по фамилии Тарандин поинтересовался на вполне сносном английском:
— А вот объясни мне, как же полиция не имела к тебе претензий, если эти бои транслировались чуть ли не в открытую, и ты выступала под своим именем?
— Деньги творят чудеса, — ответила она и добавила, — организаторы делились с фараонами, а когда мне задавали вопросы о моем участии, то я говорила, что выступала не я, а кто-то использовал нейросети для моей виртуальной подмены.
— Хитро, но ведь можно же провести экспертизу?
— Можно, но только кто станет этим заморачиваться? Полиция на зарплате, нормальные люди не страдают, а на смерть зомбаков всем насрать.
— Ну да, — согласился Тарандин. — Вы денег правительству еще, можно сказать, сэкономили вагон — не надо тратить на содержание или возврат.
— В принципе, да, но я об этом никогда не думала, — призналась Джейн, — мне собственный карман ближе, чем правительственный.
— У тебя всегда были классные выступления, — заявил Ван дер Мее, — а последний бой вообще красивый получился.
— Угу, только вот противник не о шоу думал, а о победе.
— Я надеюсь, что теперь ты тоже будешь думать о победе, а не о шоу. Наши жизни в некоторой степени зависят от тебя, — высказалась Мари Нант, француженка с явными африканскими корнями, но гораздо светлее Джейн.
— Конечно, — Джейн не лукавила, — вы прикрываете мою жопу, а я ваши.
— У тебя она самая симпатичная из всех присутствующих, ты уж, извини, Мари, за правду, — заметил Тарандин, и они засмеялись.
Грубоватый юмор и в некоторой степени откровенность наемников подкупали ее простотой общения. За последние годы она привыкла к немного иному стилю поведения — лицемерие, желание урвать что-то у другого — деньги, внимание, славу. А с этими ребятами делить ей нечего.
— Ковачич уже довел до вас цель операции? — поинтересовалась она, на что получила утвердительные кивки.