Что обозначает именно этот сигнал, не понял, но явно тоже что-то аристократическое и ехидное, как и первая шпилька. Проигнорировав, начал есть сладость чайной ложкой.
— Дорогая, ты можешь быть свободна. — Хрипловатый голос деда после долгой тишины прозвучал неожиданно.
Я коротко глянул в его сторону, чтобы отметить, что отсылал он девушку, сидящую справа. По идее, у деда семидесяти лет никак не может быть «дорогая» чуть старше тридцати лет, но это у нормальных людей. Тут же аристократы, белая кость, голубая кровь и оттопыренный мизинец. В ухе.
Девушка безропотно подскочила, поклонилась деду и вышла, гордо держа спину. После неё, словно тоже получили незримую команду, ушли пожилые женщины и молодой парень. Когда же хотели свалить и сёстры, дед на них как-то по-особому глянул, и обе плюхнулись на свои места, снова уткнувшись в свои тарелки, которые были уже пустыми.
В итоге, нас за столом осталось пять человек. Пожилой, что сидел по левую руку от старика, вставать даже не дернулся.
Молчание продлилось не долго, и нарушил его, конечно же, боярин Антипов.
— Ева, не могла бы мне объяснить, каким образом случилось так, что леди Евгения застала тебя и нашего гостя. — Тут кивок в мою сторону. — В его комнате. Совершенно раздетыми, да ещё и в ночное время.
— Что-о? — Повернулась к Еве ошарашенная Кларисса. — Ты сказала, что это недоразумение, ничего не было! А ты оказывается…
— Да врёт она! — Искренне возмутилась Ева, тоже повернувшись к сестре. — Ты кому веришь, мне или этой лахудре? Ты чего? Мы же договорились! Я же мамой поклялась!
Дед, внимательным образом выслушав весь этот бред, слегка сдвинул брови.
— Ева, я же просил тебя, оставить свой казарменный юмор, и не обижать леди Евгению недостойными словами.
— Ага, а сам сразу понял, кто такая лахудра. — Пробурчала себе под нос девочка.
— Не переводи разговор. — Терпеливо заметил боярин Антипов. — Что ты можешь сказать по этому поводу? Почему тебя застают ночью раздетой в спальне мужчины?
— Она врёт! — Снова завелась девочка. — Ничего мы не были раздетыми. На мне была рубашка, а Иван, вон, даже в трусах был!
И дед, и пожилой мужик синхронно повернули голову ко мне. Я же, не зная, как прилично ответить на такое, только и мог пожать плечами и кивнуть. Хотелось хлопнуть ладошкой себе на лицо или неприлично заржать, но я мужественно держал серьёзную мину.
Оправдываться было не только бесполезно, но и глупо.
— Вот видишь. — Торжествующе резюмировала этот обмен знаками Ева. — Это у лахудры надо спросить, что она делала ночью возле комнаты Ивана. Её и твоя спальня в другом конце! Кларка, не надо так на меня смотреть.