Следующее утро у меня началось со странных созерцательных «упражнений». Я ходил из конца в конец по коридору отделения и наблюдал за восходом красного зимнего солнца в восточном торцевом окне коридора. Причем это было не просто наблюдение, любование восходящим солнцем, а магическое действие.
Горизонт закрывали темные облака, а то место, где вставало солнце, было особенно загрязнено черными облачными сгустками: сквозь них едва-едва проглядывал огромный багровый диск. Я ходил по коридору и усиленно молился. Подходя к восточному окну, я отмечал, насколько солнце поднялось над горизонтом и какова степень его покрытия этими грязно-черными, постепенно серевшими сгустками.
В свое время, еще задолго до больницы, как-то раз, смотря на солнце, закрытое облаками, мне пришла в голову мысль, что, вот, как облака закрывают солнце, так и наши грехи закрывают от нас Бога. Вероятно, эта метафора: солнце — Бог, облака — грехи, и натурализовалась тогда в удивительном переживании.
Я выхаживал по коридору и отмаливал свои грехи — облака у солнца — Бога. Длилось это моление не меньше часа. Молился я сердцем, то есть слова молитвы произносились мной и воспринимались не в голове, а в груди, в сердце. Там же они трансформировались в чувство. Мое сердце было наполнено молитвенной чувственной энергией — я физически ощущал в груди ее пульсацию, кружение, бурление как если бы мое сердце было наполнено каким-то теплым, пьянящим газом.
Каждый раз, подходя к восточному окну, я с радостью отмечал, что солнце поднимается все выше, а черных облаков-сгустков становится все меньше. Наконец оно совершенно от них освободилось и засверкало ослепительным желтым светом на голубом небе. Я испытал невероятную радость и прекратил молиться.
Важность этого «очищения» солнца была для меня столь велика что я решил, что стал почти что святым, отмоленным от грехов, что называется «чистым перед Богом».
Роковой вывод о «чистоте», о том, что моя душа, мое сердце освобождены от «грязных» энергий, привел меня в дальнейшем к скверным последствиям с точки зрения ортодоксии и здравого смысла, но зато открыл для меня новый период фантасмагорических приключений.
Дело в том, что каким-то таинственным образом, если в процессе умного делания (молитвы и борьбы с неконтролируемыми представлениями) ты уверен, что достиг определенного духовного уровня «святости», окружающий мир, точнее твое восприятие мира, искажается («прельщается» или попросту психоделизируется) соответственно новой установке, свет «шахтерского фонаря», направленный в твое подсознание (или «верхней чакры над головой») меняется таким образом, что в этом новом свете ты и видишь, и чувствуешь все по-иному, как будто попадаешь в совершенно другой мир.