Интересно, что оргазма, поллюции у меня не было, все как-то само собой исчезло. Но еще интереснее то, что на следующий день, на работе, совершенно задвинутая и не разговаривающая ни со мной, ни с кем другим Аня, неожиданно и многозначительно сказала мне фразу: «А я там была». Я, конечно, это понял так, что часть ее подсознания «была» на «коне» у меня в комнате, когда со мной происходил этот кошмар. Более того, для нее эта глубинная «бесплотная» индукция оказалась очень стойкой (я ей ничего об этой янтре никогда не рассказывал). Месяца два спустя я курил в музейном сортире, стоя около зеркала. У противоположной стены курила молодая пара. На меня опять тогда нахлынули какие-то сквернословные брани, что-то вроде «вот, блядь, все ебутся, только и думают, как бы поебаться — и т. п.». Имея в виду эту курящую пару. Тут в курительную сортира входит Аня, подходит к зеркалу, поднимает руки к волосам, чтобы как бы пригладить их, и вдруг я вижу, что, вместо того, чтобы приглаживать волосы, она незаметно, так, чтобы это видел только я, положила обе свои руки на голову и скрестила расставленные пальцы, правда, не поднимая рук, но очевидно напоминая мне о янтре и тем самым как бы упрекая меня в моей брани по поводу.
Сразу же после манипуляций с «конем» мне надо было «зачать» идею робота тоже на уровне пространственной янтры. Опять потребовалось вмешательство Демиурга. На этот раз отождествление было невероятной силы, а работа по «зачатию» совершенно кошмарной для тела и сознания Монастырского, потому что тут дело касалось не взаимоотношения полов, а небытия. Это был ужас, ибо самому Демиургу было довольно тяжело через меня это делать: включились энергетические мощности «черной дыры», которые надо было «обуздать». Само дело, янтра, заключалось в том, что Демиург как бы через меня медитировал на небытие, которое «запирал» следующим образом. Из положения навзничь Монастырский был поднят в сидячее положение. Затем мои руки сложились на коленях и я положил на них голову, расставив ноги таким образом, что внизу образовался как бы закрытый ящик, в который и помещалось небытие, и этот ящик транспонировался на идею «робота». Страшно было то, что я, нависший над этим вакуумированным у меня между ногами небытием, чувствовал его затягивающее ничто в космических масштабах, как если бы меня втягивала в себя черная дыра — коллапсирующая звезда. Причем это продолжалось минут десять, да еще все время происходили перебросы в остановку времени. Как я тогда совсем не лишился разума — непонятно. Спасло, видимо, отождествление с Демиургом: в самые критические невыносимые мгновения засасывания я чувствовал переход в облегчение. Все-таки «демиургическая» сила была как бы «выше» силы небытия и какая-то обеспеченность, безопасность была.