— После, как Вы заполните все эти бумаги, Вам будет необходимо пройти интревью, — начала наставлять Леви эта работница.
— Кому — «вам» — мне или детям? — попытался уточнить Леви.
— Всем, — как будто отрубила она и продолжала: — а ещё Вы должны будете предоставить свидетельство об еврейской свадьбе, Ктубу.
— Стойте, стойте, подождите, пожалуйста! — прервал Леви начинавшую расходиться госпожу — Вы что?! Какая «Ктуба»?! Мы же женились ещё при коммунистах в так называемом ЗАГСе.
Женщина не сдавалась:
— Несите от коммунистов из России, если хотите, но Ктуба должна быть…
Леви не стал больше дискутировать с ревностной служительницей, пожелал ей «A Good day» и пошёл, на ходу засовывая пачку формуляров в свой карман.
Направо от Ленпродмаша — проспект Огородникова, налево — проспект Циолковского или бывшая речушка Таракановка, которою кто-то из прихоти засыпал и сделал пешую магистраль. Таракановкой этот участок дороги называют и по сей день. От реки Фонтанка до Обводного канала он состоит из трёх зелёных сквериков со скамейками для отдыха и качелями-горками для досуга детишек. Параллельно проспекту Огородникова и следующая улица, пересекающая Таракановку — Курляндская улица. Днём она неприметная и запылённая, вечером, в тёмное время суток, по ней лучше не ходить — в это время по ней бродит всякая подвыпившая шантрапа, ищущая приключений и пристающая к редким прохожим. Поэтому, если и приходится возвращаться к себе домой в тёмное время суток, то лучше это делать по самым освещённым, оживлённым и менее опасным улицам.
И, несмотря на это знание, шёл в один из тёмных вечеров Леви как раз по злополучной улице Курляндской. Было безлюдно, ветрено-промозгло, зловеще-сумеречно. Когда Леви пересёк перекрёсток с Таракановкой, то на другой стороне улицы заметил большой тёмный свёрток. Свёрток шевелился. То ли от ветра, то ли… Леви напряг зрение: то ли большая собака в мешке, то ли какое другое животное. Тревожное любопытство Леви заставило его всмотреться внимательнее и подойти ещё ближе. Это был человек! Человек лежал на проезжей части, но ближе к поребрику, вроде не так близко к проезжающим машинам, а значит не так опасно. Леви хотел продолжить путь, но не мог: а если всё-таки машина коснётся этого тела, и то, что сейчас ещё живой человек, через миг станет мёртвым кровоточащим мешком с торчащими осколками костей?! Леви перешёл дорогу, склонился над телом — женщина. Грязная женщина с всклокоченным мочалом вытравленных волос, с сильно опухшим лицом лежала на чёрном мокром асфальте.