Художник поселился в Германии, его увлёк экспрессионизм. В 1911 году в Мюнхене он и художник Франц Марк придумали журнал и направление «Синий всадник» и объединили мюнхенских художников. Мюнхен был «город философического искусства», именно здесь кипели страсти, мысли, споры, «воспламеняющие молодые умы». «Мы оба любили синий цвет: я – всадников, а Марк – лошадей», – писал Кандинский. Им была интересна идея синтеза искусств – музыки, живописи, театра, балета: «Мы будем пытаться стать центром современных движений». «Синий всадник» прожил стремительную жизнь – всего три года, но за это время он перевернул представление о допустимом в искусстве, он открыл новые пути, новые миры искусства. Искусство рассматривалось как единое целое, духовная общность, Вселенная:
Мы несём в себе зачатки всех божеств,
ген смерти и ген страсти.
Кто разделил их – слова и вещи?
Кто смешал их – мучения и плаху,
на которой они кончаются.
Готфрид Бенн
«“Синий всадник” – это были мы двое: Франц Марк и я. Мой друг погиб, и мне одному не хотелось бы предпринимать что-либо». Кандинский изменил название картины – не «Потоп», а «Композиция VI»: «Нельзя навешивать ярлыки». Он считал, что живопись должна освободиться от предметного мира и выражать свои чувства, мысли так, как это происходит в музыке. Главный жанр – композиция – великая импровизация на волнующую душу тему: соединение цвета и линий способно разбудить эмоции, материализовать их. Композиции – иные миры, «возникающие так же, как возник космос, – путём катастроф, подобно хаотическому рёву оркестра, превращающемуся в симфонию, имя которой – музыка сред». Это – чистое искусство. «Само слово “композиция” звучало для меня как молитва, – говорил Кандинский. – Краски словно сталкиваются, гремят как медные тарелки, жёлтые линии ревут как трубы, а чёрный круг плачет как скрипка… И всё это ради того, чтобы напомнить нам о душе и необъяснимой красоте Вселенной».
Недалеко от фантазий Кандинского расположилась ещё одна загадка XX века – «Чёрный квадрат» Казимира Малевича – манифест о конце классического искусства и начале нового, которое, может быть, и не искусство вовсе, а ритуал. «Чёрный квадрат» впервые появился в декорациях Малевича к опере «Победа над Солнцем», текст придумал Алексей Кручёных, музыку – Михаил Матюшин, автор идеи «расширенного смотрения и звукового миросозерцания»: «В “Победе над Солнцем” указывается на высохший эстетизм искусства и жизни. Солнце старой эстетики было побеждено». Инсценировку оперы мы не так давно ставили в Эрмитаже. Творчество должно видеть мир с конца, должно научиться постигать объект интуитивно, насквозь, постигать его не тремя измерениями, а четырьмя, шестью и более. «Победа над Солнцем» есть победа над старым, привычным понятием о солнце как о «красоте». Миру необходимы новые формы. Кручёных формулировал: «Лилия прекрасна, но безобразно слово “лилия” – захваченное и изнасилованное». Чёрный квадрат на белом полотне появился на сцене вместо солнечного круга как символ победы человеческого творчества над пассивной природой. Говорят, что после спектакля Малевич разволновался, выглядел растерянным, нервным, был возбуждён – ему казалось, что он на грани гениального открытия. Он метался по мастерской, будто в комнате сверкали молнии, не мог есть, спать, разговаривать: «Я хотел понять, что я делаю». Создавая «Квадрат», Малевич испытывал сильнейший экстаз: заявлял, что творил под сильным воздействием неких космических невидимых сил. «Мой божественный царский младенец» – так Малевич называл своё творение «Чёрный квадрат».