– Простите, – не утерпела феминистка, – а для чего нам парашюты? Мы же не умеем ими пользоваться.
– Мы надеемся, что они нам не понадобятся, но и научиться их использовать совсем несложно. Ситуации бывают разные. В прошлом году перед приземлением на аэродроме Нью-Йорка мой помощник был вынужден выпрыгнуть с парашютом из гондолы. Опустившись, он помог наземной команде правильно пришвартовать дирижабль.
– А зачем надувные лодки? Мы что, будем прыгать в море с парашютами, потом надувать лодки и на них плыть? – рассмеялась дама.
– Нет, мисс – улыбнулся капитан. – Дело в том, что дирижабль снабжён специальными поплавками и может приводняться. Наши надувные лодки снабжены бензиновыми моторами. Если потребуется, топлива хватит и на них.
– Скажите, капитан, – спросил седой господин – откуда у вас электричество? Вы взяли в полёт тяжёлые аккумуляторные батареи?
– Я не буду досаждать вам техническими подробностями, замечу лишь, что у нас имеется специальная электрическая установка, а кроме неё – динамо-машина с велосипедным седлом и педалями. Так что пользование электричеством не ограничено. На нашем воздушном судне созданы все условия для комфортного отдыха пассажиров. Хорошего вечера, господа. Простите, но мне пора вернуться в рубку, – слегка поклонившись, капитан покинул кают-компанию.
Клим Пантелеевич допил шампанское и уже собирался уходить, как перед ним предстала неугомонная американка, которую он почему-то окрестил «феминисткой».
– Вы – единственный, кто вызывает у меня интерес, – пролепетала она слегка заплетающим языком и присоседилась на дюралевый стул. – Не хотите угостить даму шампанским?
– С большим удовольствием.
Клим Пантелеевич наполнил бокалы и поднял тост:
– За вас, мадам!
– Постойте! – воскликнула она. – Сначала давайте познакомимся. Меня зовут Барбара. А вас?
– Клим.
– Клим? – задумчиво произнесла американка. – Никогда не слышала. Откуда вы?
– Из России.
– О! Россия! Прекрасная страна, – закивала она, разглядывая Ардашева. – Три года назад ваши женщины получили избирательное право, а у нас в Америке его дали только в этом году.
– Ваше здоровье, Барбара!
– За любовь, Клим!
Сделав глоток, собеседница спросила:
– А почему вы такой серьёзный? Может, вам скучно?
– Нет, просто с некоторых пор я не люблю скопленье людей и птиц.
– Я тоже, – потупила глазки она. – Тут скучно. Проводите меня до номера? Или, как тут говорят, до каюты?
– С удовольствием, мадам.
– Ого! Да вы настоящий русский ковбой! Хотя я где-то читала, что по-русски ковбой – это «kazak».
– Нет, это не так. Но я не отношусь ни к одному, ни к другому роду занятий.