– Доброе утро, инспектор. Пришли устраиваться к нам? – сострил частный сыщик.
– Во-первых, уже не утро, а день, во-вторых, где ты шляешься? Почему не на работе?
– Изволю заметить, пан министр землетрясения, что я отсутствовал по делам нашего частного всемирно известного агентства. Получал визу иностранного государства. Спешу проститься с вашей светлостью.
– Далеко ли собрался?
– Не имею права разглашать коммерческую тайну. Тем более, что в командировке меня будет сопровождать лично господин Ардашев.
– А не наоборот?
– Ну или я его. Какая разница? Как известно, от перемены мест слагаемых…
– Где твой босс?
– Он будет с минуту на минуту. А пока соблаговолите угоститься чашечкой ароматного кофе, который вам любезно приготовит наша несравненная Мария.
– Да выпил уже. Больше не могу. Изжога. Я тут, почитай, битый час околачиваюсь…
Не успел полицейский договорить фразу, как с остановившегося фиакра соскочил Ардашев.
– Ого! Какая честь! – улыбнулся Клим Пантелеевич и протянул руку.
– Нам бы переговорить с глазу на глаз, – ответив на рукопожатие, вымолвил полицейский.
– Пройдёмте в кабинет.
– Конечно.
Оставшись наедине с инспектором, частный сыщик осведомился:
– Чем могу служить?
– Дело в том, что в комнате доходного дома номер шесть на Спалёна улице обнаружен труп некоего Апостола Панайотиса, аккомпаниатора русской певицы Надеждиной. Он снимал седьмую комнату. Ему попервоначалу раскрасили физиономию, а потом прикончили. Исследовав место происшествия, я пришёл к выводу, что убийца общался с музыкантом. Судьба грека была, по-видимому, была предрешена и потому ему позволили курить «Нил» и пить «Метаксу». Количество алкоголя в крови говорит о том, что перед смертью он изрядно набрался. В пепельнице окурки, принадлежащие тому, кто привык прикусывать кончик сигареты. Без сомнения, они принадлежат убитому, потому что у него во рту обнаружены крошки идентичного с «Нилом» табака. У вас, наверняка, на языке вертится вопрос, для чего я вам так подробно всё рассказываю, правда?
– Не без этого.
– Дело в том, что есть два интересных момента: место входа пули у грека и господина Нижегородцева одно и тоже – под левым ухом, кроме того, обе пули выпущены из одного и того же парабеллума. Отсюда вывод: Панайотис, скорее всего, причастен к убийству Нижегородцева, а другой, очевидно, близкий к доктору человек, отомстил ему, застрелив его точно таким же манером, и из того же самого оружия. Естественно, первое подозрение падает на вас, как на друга Нижегородцева. И отсюда напрашивается вполне логичный вопрос: где вы находились вчера между двенадцатью и тремя часами ночи?