Глупо, конечно, было переться в парк и прочёсывать по аллеям сотню гектаров, а я это проделала очень досконально. Но надо же было действовать. Kак некий поэт Бездомный… Помнишь, у Булгакова? По велению внутреннего голоса… Называется, обезумевши метаться. Красив ли парк Золотых Ворот вечером? Чуден ли Днепр при какой-то там погоде?
Никаких пояснений не будет, можешь не намекать. Раз уж включили Агату, то объяснения в конце. Используйте, говаривал Эркюль Пуаро, свои серые клеточки. И, пожалуйста, без намёков.
Вообще, дайте отдышаться.
Считай, что я ничего не говорила.
Что касается Марго, то ещё поборемся. И Кирилла не брошу. Хочет он побыть у тебя — пусть. Я сама по себе не уйду прежде, чем сделаю всё возможное, чтобы искупить хотя бы часть того зла, которое нанесли Кириллу близкие, в том числе и я.
Спокойной ночи.
Павел. 15 июля, суббота, 21–49
За «спокойной ночи» — отдельное спасибо. Очень надеюсь на спокойную ночь. После такого беспокойного дня. Честно говоря, не знаю, кого за эдакий денек веселенький больше благодарить: Кирилла или тебя?
Начну с Кирилла. Он пахнет куревом, но не алкоголем. Снизошел до салатика с креветками и потом употребил баночку йогурта (откуда у меня в холодильнике йогурт, когда, кроме пива, там никогда ничего не бывает — ума не приложу, может, подбросил кто?). Теперь сидит в традиционной своей позе — по-турецки, с ногами на диване — смотрит очередную серию мультика про Симпсонов. Если не знаешь, это весьма «взрослый» мультик, мне он тоже нравится, но — не сегодня. Не до мультиков мне. Да и Кирилла хочу одного оставить. Его одного оставить или себя от его присутствия освободить — не знаю, просто чувствую, что сегодня, именно сегодня, мне лучше держаться от него подальше. Надеюсь, что это только сегодня я себя так чувствую. За едой мы с четверть часа поболтали ни о чем, он не рвался излить душу, а я и не напрашивался. Устал я. Смертельно. Все мы устали, а уж ему-то досталось! Да, самым первым делом он мне пистолет вернул. Лежит теперь, игрушечка, на обеденном столе как ни в чем не бывало. Я его, конечно, уберу куда-нибудь, в письменный стол, например. А прятать не буду. От кого прятать? От Кирилла, который сам мне его вручил? А от себя прячь — не прячь… Завтра буду стирать Kирилловы джинсы и куртку. То есть, сделаю то, чего тебе сегодня утром не удалось. Следов спермы не заметно, но общий вид тот еще!
Теперь — о тебе. Еще не далее как вчера в это время ты была «о-кей». Покушали мы с тобой, выпили, почесали языки, поперемывали косточки знакомым — короче, достойно провели вечер. Что же это такое сегодня с утра с тобой приключилось? Что это все за намеки с полунамеками, а потом вроде как и не говорила ничего? Если так, то и вправду не надо было ничего говорить. Но раз уж начала, то не изволишь ли договорить? Какой я тебе Эркюль Пуаро? Во-первых, у меня этого серого вещества существенно меньше, и не буду я его напрягать, ибо его, вещества, остатки, они мне слишком дороги. А во-вторых, я же не со стороны, как он, я изнутри, я во всем этом завяз по уши и не могу себя заставить бесстрастно наблюдать из высей горних за этими твоими «знаю — не знаю», «догадываюсь — не догадываюсь», «скажу — не скажу». И так весь день! Хочешь изображать из себя загадочную роковую женщину — позвони своему шпику Лэрри, причем тут я! И после этого желаешь мне спокойной ночи? Ну, ну… Тогда и тебе — спокойной ночи.