Да, вот и пистолет. Он уже доказал, что вполне исправен, и патронов у меня к нему — целая коробочка. В конце концов, мой единственный кумир и пророк — Володя Высоцкий — ушел в свои сорок два. Кто сказал, что я обязан его пережить?
Павел. 16 июля, воскресенье, 4-06
С добрым утром еще раз!
Не спится. Коктейль из водки с пивом («ерш» называется, если забыла советские реалии) не действует. То есть, действует, конечно, но не усыпляет. А я с детства боюсь бессонницы, слишком часто болел, слишком часто изучал потолок по ночам: и дома, и в больницах. Да и куда ложиться? Постель занята юным гейшем. На диванчике — так одеяло унесено, а не укрывшись фиг заснешь.
В последнее время меня преследует чувство вины. Не так, как тебя. Не перед гладиаторами и наложницами и не перед историей человечества, а перед моими живыми современниками. Вины перед мальчиками, через которых я сам, будучи мальчишкой, легко переступил. Вины перед мамой, у которой я единственный сын и которая никогда не дождется внуков. Вины перед этими самыми нерожденными внуками моей мамы. Перед девочками и женщинами, которые влюблялись в меня, а я неизменно спускал это на тормозах. Вины перед Кириллом, которому покойница Зинка открытым текстом объяснила, что я хочу с ним переспать — и, что ужасно, сказала чистую правду. Другое дело, что между «хочу» и «буду» — дистанция огромного размера. Но ему всего пятнадцать, он этой дистанции может и не ощущать. Вот ее нет уже, Зинки, то есть, а сегодняшняя ночь, то, что делал Кирилл — это все она, Зинка, я чувствую ее ядовитое хихиканье. Записав его громогласно в партнеры старого педераста, она открывала себе путь к его душе и его телу. Я в этом более чем уверен. И если бы погиб только Олег, а Зинка осталась жива, то я присягнул бы, что Олега убила она. Пусть не своими, пусть чужими руками, но — она. Избавляясь от мужа, она получала в свое полное владение дом, страховые выплаты, активы в обороте и — что, возможно, самое главное — Кирилла. В полное свое владение. Клар, не врал он, Кирилл, насчет не запирающегося душа и всего остального. Просто при Олеге она, Зинка, не могла зайти дальше. И следующий шаг ее в направлении овладения мальчишкой мог быть связан только с «исчезновением» Олега. А и вправду — зачем ей Олег? Для личной жизни у нее есть влюбленный Мишка-менестрель и объект охоты — Кирилл. Мавр (Олег, то есть) сделал свое дело: грабительский бизнес поставлен и крутится, дом куплен… Чего еще? Сударь, вы свободны! А сударь этого не понял, и приходится помочь ему уйти.