— Вот как, — Максим саркастически усмехнулся. — И что теперь если меня попытаются схватить какие-то недруги, то мне на помощь придут ваши братья по ордену?
— Кто знает, — уклончиво ответил Арвентус и, помолчав, добавил: — В любом случае, эта бляха не панацея от всех неприятностей и показывать её всем подряд не стоит, лучше стараться все решить своими силами. Это будет правильнее, а порой и безопаснее.
— Противоречивый совет, вам не кажется?
— Другого у меня нет, — развел руками талрак.
— Тогда и на этом спасибо, — Максим сунул пластины степров в карман, попутно отдав приказ симбиоту следить за любой исходящей от них активности, после чего спросил: — Как я понимаю, вы один из этих Хранителей?
— Да.
— И чем занимается этот ваш орден, если это конечно не секрет?
— Да тем и занимается[46]…
— Хм, получается, вы что-то типа группы ученых различных рас, решивших написать историю Гарвайса.
— Не написать, а сохранить, — поправил его Карнелус. — Каждый из нас записывает все что с ним происходит, пишет историю своего народа или тех мест, где ему приходится бывать. Раз в несколько циклов мы отправляем свои записи совету, где они оцифровываются и помещаются в специальное хранилище. Тем самым мы сохраняем память обо всех народах Гарвайса, об их взлетах и падениях. По легенде сами создатели Гарвайса стоят у истоков основания ордена.
— Даже так…, — Максим на секунду задумался. — Интересное, наверное, место, побывать бы там.
— Увы, мало чем могу помочь. Местонахождение хранилища величайшая тайна совета.
— И почему я не удивлен, — он скривил губы. — Хотя понимаю, знание — великая сила, что может принести пользу, а может и сокрушить. Да по сравнению с вашим орденом преследующие нас Созидатели так — пыль, пара строчек в книге, записываемой вами истории.
Тарлак молча пожал плечами и натужно улыбнулся, как бы подтверждая догадку консала.
— Ладно, в любом случае отказываться не буду, — Максим поднялся. — Надеюсь, все?
Дождавшись молчаливого кивка талрака он кивнул в ответ и, перебравшись к выходу, ухватился за ручку замка, но не открыл её, а не оборачиваясь бросил:
— Интересно, сколько вам лет?
— Зачем вам это?
— Просто стало интересно. Тот город, где мы встретили морфов, был разрушен давно…очень давно.
Он дернул ручку вниз и толкнул ногой тяжелую дверь, открывая её, но тихий голос ученого заставил его на притормозить на подножке.
— Если вы хотите знать не бессмертен ли я, то мой ответ «нет». Малаки дали мне долголетие, но не сделали вечным. Они тоже разрушаются и, хотя на их место растут новые, циклы перезаписи моей личности ограничены. Ошибки копятся, информация теряется. Сейчас во мне шестьдесят семь процентов целостности матричной личности, когда это число упадет до сорока, сработает встроенный триггер и я перестану существовать, а это тело распадется.