Он многозначительно посмотрел на своего рыцаря.
Тот равнодушно пожал плечами. Ни один влюбленный никогда бы не сказал своей возлюбленной, что у нее походка как у мальчика недоросля. А вот наблюдательность Сольмира, его языковые способности, благодаря которым он уже говорил на местном диалекте без акцента, народная любовь, которую он вызывал, делали его ценным союзником.
Болеслав с любопытством оглядел своего рыцаря, не проявившего ни тени ревности к красавцу сказителю.
Сольмир запел свою любимую былину о добром молодце, женившемся на Маре Моревне, в результате какового брака молодец по небу летал быстрым соколом, по земле рыскал серым волком и под землей ходил белым горносталем. И, благодаря таким исключительным способностям, завоевывал себе царство за царством.
Любава грустно улыбнулась, вспомнив, как она впервые услышала эту былину, подумав, какой беззаботной девицей она тогда была. Всеслав, поняв, о чем она вспомнила, с невольной нежностью смотрел на нее, а князь Болеслав с любопытством изучал их обоих.
Народ подпевал, фальшиво, но радостно.
Внезапно входные двери нараспашку открылись, волна потрясенного молчания, нахлынувшая от входа, затопила веселье в зале. Сольмир, удивленно обернувшись, замолчал и встал, прижав к себе гусли. В зал неспешно вошел высокий худощавый человек с аскетично запавшими щеками, с выбритой тонзурой и короткой бородкой, в длинных развевающихся одеяниях. Не приглашенный на пир Вроцлавский епископ. Войдя, он остановился, медленно оглядел всех присутствующих холодным взглядом, причем Сольмир мгновенно отодвинулся куда-то в тень, и неспешно двинулся вперед по проходу.
- Что за бесовское веселье здесь царит?
В мертвой тишине этот негромкий вопрос услышали все разом протрезвевшие и притихшие гости.
Епископ дошел уже до помоста.
И тут Любаву глубоко потряс пан Гумберт, который неожиданно сказал.
- Христос благословил веселье на свадебном пиру в Кане Галилейской. И даже вина им умножил.
Это сказались их совместные с Любавой чтения Евангелия от Иоанна. Они только начали чтение, но история об умножении вина на свадьбе в Кане Галилейской как раз в начале и находится.
- Не может быть, сын мой, чтобы ты читал Священное Писание в кощунственном славянском переводе.
- А разве в греческом переводе этого рассказа нет? — не унимался пан воевода, жаждущий докопаться до истины.
- Есть, — хладнокровно ответил его духовный наставник, — но без изъяснений мудрых людей ты все понимаешь неверно. Этот эпизод следует понимать духовно, а вовсе не так примитивно, как ты, сын мой, толкуешь. Речь в Священном Писании идет о духовном веселье. Пение и пляски — это порождение дьявола.