– Становится жарко, – захихикала Рэд.
– Наконец, в самый канун битвы их обоих потянуло в рощу болиголова. В свете звезд они познали воинственный дух друг друга и влюбились.
– И что же тогда произошло? – спросила Рэд. Она спрыгнула с перил практически в объятия Шейн. Лицо красавицы оказалось так близко, что наемница могла бы сосчитать ресницы, коснувшиеся ее покрасневших щек.
– Они отказались сражаться друг с другом, и их любовь остановила войну.
Рэд усмехнулась.
– Ну, теперь понятно, что это басня. Никто в реальной жизни так легко не отделывается.
Она отбросила с шеи кудри, и наемница наконец увидела выбитое на коже Рэд изображение извивающихся змей. Запечатывающая метка, именно такая, как ее описала Фи.
Шейн облизала губы.
– Рэд. Татуировка у тебя на шее… – начала она.
Та мгновенно попыталась закрыть метку.
– Что ты об этом знаешь?
– Ничего, – поспешно заверила Шейн. – То есть самое основное. Ты ведьма, так? Родилась в павшем королевстве?
– И что с того? – Глаза Рэд опасно блеснули.
– Просто хочу спросить: не грозит ли тебе беда? Не нужна ли помощь?
– А, ты из этих, – горько усмехнулась Рэд. – Думаешь, меня всенепременно нужно спасать? Как предсказуемо. – Она глянула на Шейн с какой-то жалостью, а потом презрительно улыбнулась. – Прости, разочарую, спасители не нужны. И ты ничего обо мне не знаешь.
С кошачьей ловкостью ведьма нырнула под руку наемницы и уже хотела уйти, но Шейн перехватила ее запястье.
– Я знаю, что у тебя красивый голос. Что ты добрая, пусть и пытаешься это скрыть. Что красный – твой любимый цвет. Ладно, тут я больше догадываюсь. Мне он тоже нравится, – призналась Шейн, думая не о брошенном на кровать пыльном пальто, а о стоящей перед ней девушке, алой вспышке на фоне темного зеркала.
Наемница осторожно приблизилась, будто успокаивала пугливую лань.
– А еще каждый раз, как мы сталкиваемся, ты почему-то одна.
Рэд пожала плечами и улыбнулась, но глаза остались серьезными.
– Выяснила, что спутники меня задерживают. Вот и решила, что самой по себе лучше.
Интересно, сама ведьма слышала горький подтекст в своих словах?
– Знаешь, кто обычно так говорит? – Шейн крепче сжала ее руку. – Те, у кого, по их мнению, нет другого варианта.
Ведь она тоже твердила себе подобное, после того как покинула острова Несокрушимых. Шейн ушла сама, но ей все равно было больно. Она оплакивала потерю первой любви и еще более сокрушительную потерю Шейдена, своей второй половины, лучшего друга.
Впервые Шейн действительно осталась одна. Скитаясь по портам и приграничным городам, ведя жизнь наемницы, она затолкала боль глубоко в сердце и ожесточила его, чтобы больше не страдать. Увы, приобретенная черствость позволила ей с легкостью совершать поступки, которые прежняя Шейн бы не одобрила.