Филоре провела пальцем по странице, мягкой и истрепанной, так часто ее открывали. В детстве истории о Великих ведьмах она любила больше всего. Фи читала о них и думала, что если будешь умной, храброй и сообразительной, то сможешь преодолеть все. Вероятно, это работало только в сказках.
Она не осознавала, что мать обнимает ее, пока та не прошептала ей на ухо:
– Филоре, ты именно такая, как нужно. И что бы ни случилось, ты всегда сможешь вернуться домой.
Фи не осмеливалась на нее посмотреть, боясь, что пощипывание в глазах превратится в ручьи слез.
Они листали страницы, пока она не забыла обо всем: о своей неловкости и смятении и лице Томасины с гримасой отвращения. Порой быть не такой, как все, очень одиноко, но сидя рядом с матерью и читая сказки о ведьмах, Филоре чувствовала себя на удивление замечательно.
Фи убрала записку обратно в книгу, поставила том на полку и отряхнула руки от пыли. Любопытно, станет ли когда-нибудь ее история частью истории Андара, превратятся ли они с Шиповником однажды в маленькие иллюстрации детской сказки? Мама была бы в восторге.
Возле книжного шкафа висел небольшой портрет Лилии. Фи обвела взглядом ее лицо, дружелюбно улыбающиеся губы и глаза, которые смотрели куда-то за пределы холста.
– Моя мама была красивее, но на портретах редко улыбалась.
Фи резко развернулась. Шиповник лениво прислонился к столбику кровати, задумчиво взирая на картину.
– Не смей подкрадываться к людям! – прошипела Фи, стараясь унять сердцебиение.
Шиповник совершенно не изменился: тот же бархатный плащ ниспадал с его плеч, правда, в тусклом свете луны, проникавшем через панорамное окно, казался почти черным.
– Прости, – сказал он, искренне смутившись. – Полагаю, я совсем забыл, что нужно как-то подавать знак о своем присутствии. Хотя я предупреждал, что загляну к тебе.
«Я хочу узнать тебя получше», – эхом отозвались в голове Фи слова принца, которые он произнес в башне, но она отмахнулась от этой мысли, пригвоздив духа пристальным взглядом. Конечно, Фи не забыла о своей новой волшебной обузе, но сейчас была не в настроении для светских визитов.
– Что ж, в следующий раз – стучи, – предложила она. – Или вообще не являйся.
Шиповник прижал руку к сердцу, словно она нанесла ему смертельную рану. Блеск в синих глазах выдавал его.
– Похоже, я оставил о себе плохое впечатление. И если хочу получить шанс тебя покорить, то должен выяснить, что же тебе во мне не нравится.
– Может, я просто не люблю тех, кто вламывается ко мне в спальню и оскорбляет мою мать? – огрызнулась Фи, стараясь не краснеть.