– Раньше да, но не теперь, Элиот.
Последнее его заинтриговало. Он слегка изменил позу, сел ко мне лицом и закинул руку на изогнутую спинку дивана, за мое плечо.
– А что случилось? – спросил он.
Что случилось? Да ничего. Просто Джосс чем-то всегда смущал меня, смущали эти странные совпадения, переплетения, словно связавшие воедино наши жизни. И он украл мамино бюро. И сейчас, в эту самую минуту, он продолжает свой тайный роман с этой малоаппетитной Андреа. От одной мысли об этом все в душе моей переворачивалось, а воображение неслось вскачь.
Элиот ждал моего ответа, но я лишь пожала плечами и, безнадежно покачав головой, сказала:
– Я изменила мнение о нем.
– А вчерашний день к этому отношения не имеет?
– Вчерашний день?
Я вспомнила, как сидела с Элиотом на прогретой солнцем террасе маленького паба, вспомнила двух мальчишек, пускавших свою шлюпку по синим водам ручья, и, наконец, вспомнила руки Элиота, обнимавшие меня, вкус его поцелуев и ощущение, что теряю контроль над событиями и словно падаю вниз со скалы.
Меня опять пробрала дрожь. Руки мои, холодные и грязные, лежали у меня на коленях, и Элиот, прикрыв их ладонями, сказал с некоторым удивлением:
– Да вы замерзли.
– Ну да. Я здесь уже много часов.
– Мама сказала мне, что вы собираетесь вернуться в Лондон. – Кажется, оставив в покое Джосса, мы переменили тему, за что я была очень благодарна.
– Да, мне надо ехать.
– Когда?
– Завтра вечером.
– А от меня вы это скрыли.
– Я только утром приняла решение.
– Вы и мнения меняли, и решения принимали, и все это за один день.
– Я не заметила, как пролетело время. Почти две недели, как меня нет на работе.
– Вчера я просил вас остаться.
– Но мне приходится ехать.
– Что могло бы вас остановить?
– Ничего не могло бы… то есть… я не могу… – Я по-идиотски запиналась. Замерзшая, грязная, усталая, я не была готова к такому разговору. Может быть, позднее я бы что-нибудь сообразила.
– А если я попрошу вас выйти за меня замуж, вы останетесь?
Меня как током ударило. На лице моем, наверное, отразилось подобие ужаса, потому что он, тут же остыв, рассмеялся.
– Не надо так пугаться. Брак – это вовсе не страшно.
– Но мы двоюродные брат и сестра!
– Это не важно.
– Но мы не… То есть… вы меня не любите!
Услышать такое, наверное, было ужасно, но Элиота мои слова не смутили.
– Ребекка, вы мямлите и запинаетесь, как застенчивая школьница. А что, если я люблю вас? Что, если я собирался долго за вами ухаживать, прежде чем сделать вам предложение, но вы сами обострили ситуацию, неожиданно, ни с того ни с сего объявив, что возвращаетесь в Лондон? И если я собирался вообще когда-нибудь сказать это, то уж лучше мне поторопиться и сделать это сейчас. Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Я думаю, что брак наш окажется очень удачным.