Мы не спеша, со вкусом пообедали в маленьком зале с низким потолком, за столиком, таким шатким, что Элиоту пришлось подложить под ножку сложенный клочок бумаги. Мы ели устриц, бифштексы, свежий зеленый салат и выпили чуть ли не целую бутылку вина. Чашечки кофе мы взяли с собой на солнышко, где, усевшись на краешек парапета, стали смотреть, как двое загорелых и босоногих мальчишек, спустив на воду шлюпку, плывут по синей глади ручья. Полосатый парус надувался неизвестно откуда взявшимся неощутимым ветерком, а потом, накренившись, шлюпка скрылась за лесистым мысом. И Элиот сказал, что, если я останусь в Корнуолле, он раздобудет яхту и научит меня ходить под парусом, мы поедем ловить макрель возле Порткерриса, и он покажет мне укромные бухточки и всякие уютные потайные места, до которых простым туристам не добраться.
Потом нам пришло время трогаться в путь. День тянулся, раскручиваясь, как длинная сверкающая лента.
Мы медленно двинулись в обратный путь, к Хай-Кроссу, выбрав длинную дорогу через богом забытые деревеньки в глубине полуострова, и я была сонной и сытой.
Когда мы въехали в Хай-Кросс, стало ясно, что расположился он на самой оконечности полуострова, так что деревенька выходила одним своим северным краем на Атлантический берег, другим же, южным, на Ла-Манш. Попавший туда чувствовал себя как на острове, овеваемый свежим ветром, доносившим шум прибоя. Гараж Элиота находился в самом центре – на главной улице селения, чуть в стороне от дороги, мощеный передний дворик украшали кадки с цветами, а внутри, за стеклом демонстрационного зала, блестели своими боками аристократического вида машины. Все несло отпечаток новизны, дороговизны и безупречного ухода. Когда по переднему дворику мы шли к демонстрационным залам, я гадала, сколько денег, должно быть, вбухал Элиот в свое предприятие и почему он счел разумным открыть свой прекрасный гараж в таком захолустье.
Он отодвинул в сторону створку стеклянной двери, и я вошла – шаги мои тонули в блестящем каучуковом покрытии.
– Почему вы решили поставить гараж именно здесь, Элиот? Не лучше ли было сделать это в Фоберне, или в Фальмуте, или в Пензансе?
– Вы не учитываете психологию покупателя, голубушка. К продавцу с хорошей репутацией покупатель едет хоть за тридевять земель, чтобы купить у него то, что тот предложит. А потом, – с обезоруживающим чистосердечием признался он, – мне здесь принадлежит земля, вернее, не мне, а маме, но все равно это неплохой стимул для того, чтобы завести дело именно здесь.
– И все эти машины продаются?