– Хватит мучать людей, уезжай в Москву, иначе лошадь, на которой ты приехал, не повезёт тебя обратно.
Царь не внял данному ему совету приказав снять колокола с Троицкого собора. Тут же пал его лучший конь. Трусливый и суеверный деспот в ужасе бежал из Пскова.
Новгородская интермедия закончилась. Подводя её итоги, Р. Г. Скрынников писал: «В истории кровавых „подвигов" опричнины новгородский погром стал самым отвратительным эпизодом. Бессмысленные и жестокие избиения ни в чём не повинного новгородского населения навсегда сделали самое понятие опричнины синонимом произвола и беззакония».
С февраля по июль 1570 года в Александровской слободе расследовалось дело новгородского архиепископа Пимена. Собирались доносы и улики, производились аресты. Из подследственных выбивались и выжигались нужные показания.
25 июля на Торговой площади Китай-города поставили 18 виселиц, разложили большой костёр, над которым повесили огромный котёл. Увидев эти страшные приготовления, люди поспешили разбежаться по своим домам, бросив лавки с товаром. В воцарившейся тишине раздавался лишь звон бубнов – на площадь въезжал Грозный.
Иоанн был в полном военном облачении – «в доспехе, в шоломе и с копнём». Вид пустой площади озадачил тирана, что-то мелькнуло человеческое в его замутнённом сознании. Но ярость и жажда расправы тут же погасили искорку гуманности. По его приказу опричники начали сгонять москвичей к месту казни.
Когда площадь заполнилась, царь обратился к горожанам с вопросом:
– Народ! Увидишь муки и гибель; но караю изменников! Ответствуй: прав ли суд мой?
Люди, уже попривыкши к ужасам постоянных казней, «велегласно» отвечали:
– Да живёт многие лета государь великий! Да погибнут изменники.
После «одобрения» его намерений Иоанн приступил к действию. Из толпы осуждённых вывели 180 человек, и царь даровал им, как менее виновным, жизнь и свободу. Помилованные были переданы на руки земским боярам и дворянам, которым Грозный заявил:
– Вот, возьмите, дарю их вам, принимайте, уводите с собой, не имею никакого суда над ними.
Казни начались с членов земской Боярской думы. Первыми взошли на эшафот печатник[41] И. М. Висковатый, чиновник опытнейший в государственных делах, и главный казначей Н. А. Фуников, верный слуга царства от юности до преклонных лет. Думный дьяк развернул свиток и начал читать: «Иван Михайлов, бывший тайный советник государев! Ты служил неправильно его царскому величеству и писал к королю Сигизмунду, желая предать ему Новгород. Се первая вина твоя!»
Ударив Висковатого плёткой, дьяк продолжал чтение: «А се вторая, меньшая, вина твоя: ты, изменник неблагодарный, писал к султану турецкому, чтобы он взял Астрахань и Казань». Ударив ещё раз беззащитного пленника своей страны, дьяк закончил чтение: «Ты же звал и хана крымского опустошать Россию: се твоё третие злое дело!»