И вот я сидела и ковырялась, пока не услышала в отделении стук копыт. Мимо кто-то едет. В принципе, индейцы несколько раз проходили мимо лагеря, но чаще пешком, не у многих тут были свои лошади. Через лощинку, между дальних холмиков и куда-то вдаль, там, как мне сказали, километрах в восьми была еще одна маленькая деревенька, скорее белая, чем индейская, но совсем зачуханная. Фельдшера в ней не было, а то Миддлтон повез бы жену туда.
Ну и вот, кто-то едет. На потешной пятнистой лошади. Под седлом… или даже вместо седла — яркая тряпка. На голове бесформенная шляпа — ну зато поля широкие, от солнца закрывает.
Всадник остановился и неподвижно сидел, глядя в мою сторону. Я подняла руку, прикрыла глаза, чтобы лучше видеть и охнула.
Здрассте, сеньор младший библиотекарь. Какая встреча.
Он дернул поводья, подъехал шагом ближе. Я опустила руку и молча стояла, ожидая, что будет дальше. Архента зажмурилась и кажется пыталась выключиться. Он оглянулся туда, сюда, хмуро изучил пустующий лагерь и наконец соизволил заговорить.
— Сеньора, что вы здесь делаете?
Вот доложись ему сразу, ага.
— Сеньор Аррэтхе, добрый день, — сказала я специальным голосом «мальчик ты забыл поздороваться», — а сами вы что здесь делаете?
— Домой еду, к семье… Нет, серьезно, как вы вообще здесь оказались, посреди ничего?
— С экспедицией Миддлтона.
— А где они все?
— Сеньору укусило что-то ядовитое, Миддлтон повез ее к фельдшеру. Ассистент, — я ткнула рукой, — там, в деревне.
— То есть вы тут торчите вообще одна?!
— Ну, выходит так, — сказала я, уткнула руки в боки и угрюмо уставилась на него.
Он выпятил челюсть вперед, слез с лошади, взял ее в повод и пошел прямо на меня.
Ну-с, Архента, вот мы теперь и выясним, что из себя представляет наш сеньор младший библиотекарь в чистой ситуации.
Скажи ему, что сейчас придет Эстефания!
Еще чего. Не будем портить чистоту эксперимента.
Аррэтхе прошел в полуметре от нас, прошел к камню, у которого стояли моя и сэмюэлева лошади и тягловая лошадь от повозки, привязал там свою лошадку, прошелся туда-сюда по лагерю, посмотрел на костер, вздохнул, поднял топор и пошел с топором в противоположную сторону, дошел до здоровенной сухой юкки и начал ее рубить. И то сказать, топливо-то кончалось.
— Когда вернется хоть кто-нибудь? — пропыхтел он, подтаскивая куски юкки к огню.
— Наверное, часа через два.
— Хорошо.
— Почему хорошо?
— Я взял у сеньора Алонсо отпуск только на неделю, мне надо успеть вернуться. Я не могу позволить себе потерять эту работу.
— Ну так и езжайте.
Он посмотрел на меня, открыл рот, передумал, поморщился и сказал совсем не то: