Хосе посерел. В этом аспекте он ситуацию еще не рассматривал. Санчи той правда было плюнуть и растереть, тринадцатилетняя метисочка толщиной со швабру.
— Ну, будем откармливать, — сказала я спокойнее, — что теперь делать. Закончишь гимназию, женишься… Отец семейства, трах-тибидох.
— И женюсь, — буркнул Хосе.
— В этом не сумлевайся. Герой, мля, любовник. Иди, хвосты по латыни подтягивай.
Ему десять лет!! Десять лет! Что они родят???
Санча через месяц скинула. Даже не с натуги, я строго велела ее никакой работой тяжелее шитья не нагружать, но правда, что там было той Санчи. Грешно сказать, но я вздохнула с облегчением. Так девочка полежала неделю животом вниз, Пепа по моей указке пичкала ее говяжьей печенью с рынка и творогом, Хосе имел бледный вид и мокрые ноги — скинула-то девочка, мирно гуляя с ним вдоль речки, и видимо, впечатлений он нахватался.
Я собрала их всех троих, включая Марию. Принесла из дядюшкиного дома габриелин мячик. Взяла у Пепы дуршлаг.
— Так! слушать внимательно, пересказывать и показывать друзьям и знакомым. Сначала положите себе руки на бока. Ниже. Хосе, чуть вперед руки. Все чувствуете внизу по бокам косточки? Они чувствовали.
— Видели в церкви нарисованный скелет?
Они видели.
— У всех вас — да-да, Хосе, и у тебя — все кишки в животах лежат в таком вот примерно дуршлаге, только дырка в нем внизу одна и побольше, через нее одна кишка в зад проходит. Курицу потрошили?
Они потрошили.
— Для нас с вами важно, что этот дуршлаг с большой дыркой — он, вообще, называется таз. Кость-миска. Он не очень ровный, два отростка торчат вперед и вверх, вот их вы в себе и нащупали. Запомните. Эти отростки всегда шире стоят, чем внутри дырка. То есть если что-то не пройдет между отростками, то в дуршлаговой дырке застрянет точно.
Девчонки зашептались.
— У меня в сестре младенец застрял, — неловко сказала Мария, — два года назад. Два дня маялась, прежде чем умерла.
— А я о чем. Так вот. Голова младенца, это примерно как этот мячик. Проверяй, пройдет ли.
У Марии прошло. У Санчи нет.
— Хвали бога, Санча, что ты скинула.
Санча стояла, открыв рот и прикладывала к животу мячик.
— У меня проходит, — похвастался Хосе.
— В следующий раз сам и рожай.
— Ну сеньора!!
— Короче. Если у девчонки мяч не проходит, то с ней любиться — это считай ее убить с гарантией. Когда нормальная миска внутри вырастет, чтоб небольшая дынька проходила, тогда начинайте. До тех пор вся любовь в ладошку. Еще вопросы?
Вопросов не было. Дети вымелись.
Я вздохнула и пошла к Пепе. Пепа грустила и жаловалась, что плохо держат ноги, а перед глазами бывает мухи летают. Я велела ей больше гонять девчонок и чертова гимназиста, а то что-то много у них времени свободного, а самой больше сидеть, и не с кофе, а с арониевым компотом. Арония та — ну вылитая наша черноплодка, ну и я надеялась, что Пепе от нее станет полегче, явно же у старушки давление.