Что он делает
Да это не он. Это у тебя сосок поднялся. Всё. Идёт. Нормально.
Горячо уже по всему телу, дорожки тепла змейками бегут по спине, по животу, сплетаются, расходятся до колен.
ой
Да чтоб тебя, Архента! — чуть не вслух заорала я, когда она вдруг выдернулась, села и слепо начала спихивать с себя непонятно откуда взявшееся одеяло.
— Что такое? — спросил он встревоженно.
— Я кажется… обмочилась. Ужас какой. Сейчас.
— Постой, — сказал он, провел ладонью у нее меж ног, понюхал.
— Что ты делаешь? — оторопела она.
— Какое, к черту, обмочилась, ты же не девушка, ты же была замужем… — он осекся с ладонью, поднесенной к лицу, — не может же быть, чтобы ТАК плохо… Послушай, Архента, если взрослый человек обмочится, он напрудит полную кровать воды. Это не то.
— А что тогда? — огрызнулась она. Он упал обратно навзничь и тихонько засмеялся.
— Это значит, твое тело мне радо. Вот что.
Он правду говорит?
Да.
Слушай, не ругайся ты такими словами, я же все равно слышу что ты думаешь.
Тогда ляг обратно и не пугай человека.
Она легла и прижалась к его боку.
— Давай попробуем, — задумчиво сказал он, — как что-то не так, останавливай меня, договорились? Лучше словами. Я сейчас… Не очень хорошо соображаю. Поэтому сразу говори, пожалуйста.
Он мягко опрокинул ее на спину, перекатился сверху, держась на локтях.
А так и не тяжело вовсе.
Так и не должно быть тяжело.
Он же меня сейчас этой штукой убьет
— Тсс, тсс, я не буду быстро входить, чуть неудобно, скажи.
Ну вот видишь, не убьет. Чуть что — правда, говори.
— Не больно, — сказала она вслух с изумлением.
— Не больно? — прорычал он. Архента шарахнулась, я едва успела перехватить.
— Что?
— Ты. Удивлена, что не больно?
— Очень.
Он уткнулся лицом ей в висок и снова зарычал. Выдохнул.
— Ты что?
— Я думаю о том, кто с тобой это сделал. Когда я попаду в ад, то найду его там… и убью еще раз.
Мы сделали это сами, — злорадно подумала Архента.
Пусть эта мысль греет тебя, детка.
О да.
Без всяких уговоров с моей стороны она повела бедра вверх, впуская его в себя — глубже, глубже, и тепло, золотистые искры, медовое жужжание закружились в ней, медленный гул, далекий звон.
Он двигался медленно, все еще осторожничая, а она плыла в своих ощущениях, с интересом слушая, как гудение горячеет и начинает биться волнами. Он вздрогнул, плечи затвердели, он с силой прижался лицом в сгиб ее шеи, выдохнул сквозь зубы и остановился.
— Ну вот, не удержался.
Она не отвечала, все еще удивленно ощущая, как много и как странно может в ней, внутри, оказывается, происходить. И вдруг испугалась.
Он же сейчас ударит меня и встанет, нет?