Иногда Ариадна не выдерживала и задавала какой-нибудь вопрос. Всегда ей казалось, что он некстати. Задав его, она никогда не могла объяснить даже самой себе, почему спросила именно о том или о другом. Спросив, она почему-то всегда ждала поддержки от отца Константина, однако получала ее неизменно от отца Тимофея.
И в этот раз тоже… Ариадна набрала воздуха и спросила – резко, как выстрелила:
– А у киллера есть душа?
Священники посмотрели на нее удивленно, не сразу поняв, о чем идет речь.
– Ну вот, я… Извините, – как всегда в таких случаях, Ариадна почувствовала, что краснеет и ее прошибает пот. – В той жизни… Другой… Нехорошей, московской… Общалась ужас с какими людьми. Два раза видела киллера. Может, и больше, не знаю, на них же не написано: киллер – не киллер. Но два раза наверняка. Это люди, которые убивали людей за деньги. Им платили – они убивали, видя свою жертву первый и последний раз. Вот у них есть душа? – И она посмотрела на Константина, как всегда почему-то надеясь, что ответит он.
Отцу Константину этот просящий взгляд не понравился, и он ответил резко:
– Душа есть у всех.
– Только некоторые ее так загаживают, что она, бедная, прорваться на белый свет не может, – вздохнул отец Тимофей. – Но человек всегда может душу свою отмыть, если захочет.
– Чем? Чем отмыть? – Ариадна спрашивала так, словно от ответа на этот вопрос зависела ее жизнь.
– Молитвой и искренним покаянием, – ответил отец Константин таким тоном, будто не понимал: как только можно спрашивать столь очевидные вещи.
Отец Тимофей подтвердил:
– Это самое главное. А еще – делами. Во имя Бога и людей. Впрочем, если во имя людей, то это всегда – и во имя Бога.
Константин хотел возразить, чтобы последнее слово осталось за ним, но пока подбирал в голове умные мысли, пока выстраивал их в красивые фразы, Тимофей, как всегда неожиданно, встал и вышел из-за стола.
«Душу можно отмыть, – вздохнула про себя Ариадна. – Даже киллеру. Значит есть надежда…»
Накануне выборов мэр города Забавино Семен Иванович Дорожный пришел на утреннюю службу.
Он стоял по центру Храма, крестился, периодически шепотом кричал что-то в мобильный телефон, тихо, но резко выбрасывая слова.
Семен Иванович Дорожный руководил Забавино всегда. Еще при советской власти он надел этот костюм, эту рубашку и этот галстук и начал руководить. Надо заметить, что, как не меняли годы Забавино, ровно также не меняли они и главного забавинского начальника.
Забавинцы привыкли к строгому, мало улыбающемуся лицу своего мэра, к его серому костюму, белой рубашке и синему галстуку. И как бы ни назывался Дорожный – председатель райкома партии или мэр – жители города прекрасно осознавали: чего им имеет смысл ждать от городского главы, а чего не стоит ожидать ни в коем случае. Это не меняющееся десятилетиями знание давало жителям Забавино ощущение стабильности, а также убеждало их в том, что своего мэра они уважают, а, может быть, даже любят. Дорожный был не просто руководитель – он являлся такой же частью Забавино, как привокзальная площадь с вечной лужей посередине; покосившиеся, но почему никогда не падающие городские заборы; здание мэрии или кинотеатра.