Вот только огнестрельное оружие в этом мире я пока не изобрёл: всё откладывал это, безусловно, нужное дело на потом. Всё не мог выкроить время на то, чтобы нарисовать для местных кузнецов эскиз автомата Калашникова – благо я прекрасно представлял, как тот автомат выглядел (даже подержал его в руках на военных сборах). Вряд ли бы я заставил автомат стрелять, но отбиться его железным муляжом от гопоты получилось бы не труднее, чем дубиной.
- Это точно он? – спросил другой рыжий крепыш.
Говорил он хриплым баском. Брезгливо кривил при этом тонкие губы.
- Он! – заверил узкоплечий. – Я слышал, как бабы утром называли его по имени! Они все величали этого голопузого мастером Карпом. Я за ним от самой его пекарни шёл! Этот дурак ни разу не оглянулся.
Я почесал грудь – стоял перед мужиками топлес: не смог себя заставить натянуть мокрую и пропахшую псиной рубаху.
- Зачем мне на мужиков оглядываться? – спросил я.
Рыжие скрестили на моём лице взгляды – хором засмеялись.
Причём так громко, что вспугнули с дерева птиц и заставили меня на шаг попятиться – от неожиданности.
Низкорослый вновь помахал палкой.
- Чтобы успеть сбежать, - сказал он. – Ты должен был постоянно оглядываться, Карп. Даже у себя в пекарне. Неужто ты, дурак, не слышал, что Мамаша Нора согласна золотом платить за твою голову?
Мужчина переглянулся с приятелем – тем единственным из этой компании, что пока не произнёс ни слова.
- И это золото теперь будет нашим, - сказал он.
- Так что мы не просто проучим тебя, Карп, а ещё и заработаем денег.
- Ага. Даже батя после этого не скажет, что мы ни на что не годные!
- Особенно когда увидит золотишко!
- Точно!
- Пусть батя сам попробует так быстро заработать два золотых!
- Это ж сколько в медяках?
- Целая гора!
- Да батя, небось, золото отродясь в руках не держал!
- И при этом обзывал нас неудачниками!
- Мы ещё поспорим с ним, у кого побольше энтой удачи!
- Вот-вот!
- Поглядим.
Рыжие переговаривались друг с другом, жестикулировали, размахивали дубинами. Пару раз задели палками забор. Сбили с веток дерева десяток зелёных листьев.
Я почувствовал себя забытым, одиноким, никому не нужным.
- Эй! – напомнил я о себе. – А от меня-то вам что нужно?
Рыжие как по команде умолкли.
Уставились на меня – недовольно, словно я им помешал.
Потом низкорослый заявил:
- Бить тебя будем!
- Сильно!
- И отведём тебя к Мамаше Норе!
- Точно! Получим от неё деньжат за твою голову.
Рыжие выстроились в ряд, перегородив дорогу. Ловко помахивали палками – мне показалось, что делали они это даже слишком ловко, будто тренировались ежедневно. Нападать не спешили. Не умолкали ни на мгновенье – рассказывали, что именно со мной сделают. Лишь узкоплечий не торопился мне угрожать, так и оставался за спинами крепышей. У него в руках я не заметил никакого оружия. Похоже, бить меня собирались только трое – четвёртый намеревался остаться статистом.