Я многозначительно улыбнулся (пока не знал, что ответить пекарю). С гордо поднятой головой молча пошёл к столу, где оставил ночью остывать свои творения. Тишину в зале нарушало лишь потрескивание углей в печи. Я затаил дыхание, призвал себя быть готовым к любой неожиданности. Резким движением отбросил тряпицы, явил свету тридцать похожих друг на друга нарезных батонов.
— Мастер Карп, а зачем на них пять надрезов? — спросил Полуша.
Он подошёл к столу с батонами.
— Красиво, конечно, получилось. Необычно. Но… зачем? Ведь вы ж, мастер Карп, их сделали не только для красы? Так учат делать в кулинарной школе? Косые надрезы в чём-то превосходят продольные? Хлеб с ними лучше пропекается? Форма у вашего хлеба больно похожа на ту, что придавал своим медовым караваям мастер Потус. Но старый хозяин обходился одним надрезом.
— Надрезы нужны, чтобы скопившийся внутри теста воздух выходил наружу не в произвольном месте, — сказал я, подражая нудному тону мастера Потуса, — а в линиях надреза, не ломая корку хлеба в других местах. Глубина и количество надрезов позволяет заранее рассчитать, каким получится внешний вид хлебобулочного изделия; помогает добиться схожести внешнего вида хлеба…
«А ты не все мои слова пропустил мимо ушей, парень», — впервые похвалил меня застывший позади Полуши призрак старого пекаря.
— … Ну и, конечно же, таким образом мастер пекарь оставляет на караваях свою подпись. Чтобы потребителям продукции становилось без слов понятно, кто изготовитель конкретного продукта. Подделка почерка другого мастера в среде кулинаров считается дурным тоном, парень. Если ты надеешься достичь вершин поварского искусства — не должен подражать почерку других. Ищи свой неповторимый стиль.
Я согнул в локте руку, оттопырил указательный палец.
Повторил:
— Свой.
Лицо Полуши стало серьёзным — он кивнул.
«Ни про какие подделки я тебе не рассказывал! — заявил призрак. — Что ты навыдумывал, пустомеля? Какой ещё почерк?»
«Не рассказывал, — согласился я. — И что с того? Ты много о чём мне не рассказывал. Зато как солидно прозвучали мои слова! Заметил? Надеюсь, ты оценил тяжеловесность и значимость моей речи, старикан? И какое воздействие она оказала на неокрепший ум Полуши — смотри, как у паренька челюсть отвисла. Хороший руководитель обязан уметь пустить пыль в глаза работников. И выглядеть при этом жутко умным и образованным».
— Так пять надрезов — это ваша подпись, мастер Крап?
Молодой пекарь рассматривал мои изделия, точно силился разглядеть на них завитушки моей монограммы. Коснуться хлеба он не пытался — даже спрятал руки за спину, чтобы я не заподозрил его в намерении покуситься на целостность батонов. Глаза парня блестели от любопытства и восторга — мои хлебобулочные творения, действительно, выглядели, как и пахли — очень аппетитно.