— Отчасти, Полуша. Только отчасти. Ведь, как я сказал: они ещё и необходимость.
Я осторожно прикоснулся к батону. Тот уже остыл. Похоже: допёкся. Твёрдая тонкая корочка сохранилась, как и обещал мастер Потус. Под давлением моих пальцев она отчётливо хрустела. В голове прозвучал куплет старой песни о «хрусте французской булки». «Хруст есть, — признал я. — А что там с обещанным в сопроводиловке к твоему заклинанию, профессор, медовым вкусом?»
Отломил кусок батона, поднёс его к лицу: недурственный запах — мёда с лёгким кедровым оттенком. От такого аромата можно и слюной захлебнуться на голодный-то желудок. Мой живот громко застонал — в его голосе мне послышались нецензурные выражения. Долгое обнюхивание пищи он посчитал за издевательство. Я не стал над ним долго глумиться. И над собой — тоже.
— Посмотрим, что у меня получилось.
Положил хлебную корку на язык. В комментариях к заклинанию говорилось: «тает во рту» — точно помню. Корка не растаяла. Я прислушался к вкусовым ощущениям. К медовому аромату добавился соответствующий вкус — чёткий, приятный, без излишней сладости, но и не пресный. Я точно на время вернулся в мир, где царила химия с её недурственными вкусовыми добавками.
«Хрену к нему не хватает», — промелькнуло в голове.
«Какой ещё хрен? — проскрипел призрак. — Кто ест хрен с медовым хлебом?»
«Отстань, старикан. Всё равно не поймёшь».
— Годится, — сказал я.
Протянул батон Полуше.
— Пробуй.
Пекарь не отказался от предложения. Взял хлеб, поднёс к глазам, точно высматривая спрятанные в нём секреты. Повторил мои действия: понюхал, забросил в рот маленький кусок хлебного мякиша. К чему-то прислушался. Вдруг приподнял брови от удивления. В глазах Полуши я увидел своё отражение — мне почудилось, или я действительно рассмотрел там на своей голове лавровый венок?
«Не слишком-то гордись, парень, — проскрипел голос старого пекаря. — Есть у тебя диплом кулинара, или нет, но до уровня мастера пекаря ты не дорос. Бумажка диплома из тебя мастера не сделает. А вот я — могу. Слушайся меня парень, и много добьёшься на нашем поприще, етить его. Ну а пока ты всё еще косорукий. И к тому же — лодырь. Ты всего лишь повторил чужой рецепт — не больше. Нашёл, чем гордиться».
«Ну да, старый, — сказал я. — Повторил — не спорю. Но как повторил! С выдумкой и с по-настоящему творческим подходом! Не как три-дэ принтер. Я добавил в твой медовый хлеб немного магии, заметил? Заклинание тоже придумал не я. Так что с того? Но получилось-то, согласись, здорово! Твой рецепт, плетение профессора. А молодец-то я: ведь это я их объединил!»