Уже близкая к обмороку, Китти выслушала слова дворецкого, сухо сообщившего, что мисс Рипли не может ее принять. И в этот миг ей почудилось, что с веранды доносятся приглушенные рыдания. Мгновенно забыв о приличиях, не обращая внимания на возражения старого слуги, она бросилась искать Элизабет, которая, по всем законам жанра, сейчас должна была оплакивать убитого брата.
– Элайза!
Подруга сидела в плетеном кресле у кофейного столика, опустив голову на руки. Ее плечи вздрагивали, неубранные волосы разметались по спине. Фредерика с ней не оказалось – ни мертвого, ни живого.
– Что произошло?
Элайза на мгновение застыла, потом выпрямилась и произнесла, не глядя на Кэтрин:
– У сэра Джорджа случился апоплексический удар. Его дети приехали из Корнуолла, меня больше не принимают в его доме. Это конец. Всё было напрасно, – она вскочила и выбежала за дверь, оставив растерявшуюся Китти одну посреди веранды.
В тот же день вечерним поездом прибыл разъяренный Калверт и приказал Перкинс собрать вещи мисс Найтли.
– Я получил письмо от преподобного Томаса. О чем ты только думала, Кэт? Отныне ты будешь жить со мной в Лондоне.
Брат, всегда такой спокойный и бесстрастный, изменился до неузнаваемости. От гнева его лицо налилось кровью и стало еще более некрасивым, чем обычно.
– Я никуда не поеду! – Китти даже ногой топнула. – Я люблю Фредерика Рипли, а он любит меня! Мы должны пожениться, и никто этому не помешает – ни ты, ни сэр Джордж, даже если он вздумает умереть.
– Рипли никогда тебя не любил. Он по уши в долгах, его поместье заложено. Они с сестрой надеялись восстановить состояние за счет выгодных браков.
– Неправда!
– Ну почему ты так глупа? – вздохнул Калверт. – Лорд Толбот еще до удара распустил слухи о том, что ты ветреная девица, забывшая всякий стыд. Тебе нельзя оставаться в Брайтоне, Кэт. Я сам найду тебе мужа, а Рипли ты больше не увидишь.
Спорить было бесполезно. К тому же сэр Джордж, злопамятный старый паскудник, всё же нашел способ отомстить ей за бегство из его объятий. Так Китти переехала в Лондон и поселилась в новом особняке Найтли на Маунт-стрит, где за ней постоянно шпионили Перкинс и остроносая компаньонка миссис Фэллоу. Молодой госпоже, отлично знавшей слабые места своей горничной, со временем удалось сделать ее двойным агентом. Подарками и поблажками она купила преданность Перкинс, которая передавала Калверту лишь то, что ему нужно было знать. А вот «поладить» с компаньонкой девушке так и не удалось. Письма Фредерика, разумеется, были изъяты, любое упоминание о семье Рипли пресекалось прежде, чем Китти успевала закончить предложение. Вероятно, она бы возненавидела Лондон, если бы не открыла для себя новый вид искусства – театр. На замену любовным романам пришли сценические мелодрамы. Теперь героев не нужно было воображать – они ходили по сцене, они были реальны.