Зная, что с 50 метров трудно попасть в цель, Зуев несколько раз прокричал арестантам условия сдачи. И тогда в его сторону прозвучал первый выстрел, пуля просвистела мимо, прошуршав в кустах.
И тогда Семен приказал солдатам открыть огонь на поражение.
Беглецы стали удаляться, и им вслед прозвучали два выстрела солдат, но они не достигли цели. В сторону преследователей тоже прогремели два выстрела. Семен сократил расстояние до беглецов еще на 20 метров и уже четко видел их спины.
Вдруг очередной выстрел солдата, шедшего слева от Семена, достиг цели. Пуля угодила беглецу в спину, он упал лицом в мох и больше уже не двигался. Второй беглец с ружьем наперевес бросился на солдата, шедшего справа, но солдат, опередив его, выстрелил первым, попав ему в плечо или в руку. Беглец рухнул, зажав рану второй рукой и задергался.
Увидев это, Семен крикнул:
— Не стрелять…. Брать живым, — и он бросился к раненому беглецу.
Но беглец, собрав последние силы, выстрелил, не целясь, почти в упор в сторону Семена. И тут же в сторону беглеца прогремели еще два выстрела солдат. Но за секунду до этого Семен почувствовал, как пуля беглеца обожгла его левую ногу выше колена, и он упал от сильной боли. Когда солдаты подбежали к Семену, он правой рукой зажимал рану. Потом они его перевязали, положили на сухое место и стали осматривать убитых беглецов.
Первый арестант был убит выстрелом в спину, а второй сначала был ранен в руку, а потом был добит двумя выстрелами.
* * *
Итак, операция по поимке и уничтожению не сдавшихся властям беглецов — каторжан завершилась. Семен послал одного солдата в ближайшее селение, откуда иногда раздавался собачий лай, за телегой, со вторым стал делиться своим мнением о происшедших событиях. Но боль в ноге не позволяла ему вести размеренную беседу, каждое лишнее движение вынуждало Семена кривить лицо и непроизвольно постанывать.
Часа через два показалась повозка с запряженной в нее лошадью. Управлял ею старичок лет семидесяти с жидкой седой бородкой, а рядом сидел староста с большими черными усами, торчащими во все стороны. Староста осмотрел убитых, что-то записал в свой блокнот, поблагодарил солдат за службу, подошел к Семену и спросил:
— Ну, как самочувствие? Чем еще могу помочь?
— Спасибо, ничего не надо, — ответил Семен. Главное, что я исполнил свой долг и не подвел начальника колонны арестантов…
Староста вытащил из кармана бутылку «медовухи», налил сперва Семену:
— А вот это первым делом надо принять при ранении.
Потом он налил солдатам, а остальное отдал вознице-старичку. И прежде, чем выпить содержимое стакана, дед долго крестился, все кого — то вспоминал, видимо, родных убиенных, а потом выпил за их грешную душу.