Он не ожидал, что испытает нежность. Нежность, которую он ненавидел и которая смешивалась с пульсирующей болью.
Нежность стала для него проклятием. Любая слабость приводила его в отчаяние – разве он уже забыл об этом?
Но Бальтазар отказывался думать о своей семье. И о том, что стало последствием сентиментальности.
Не надо думать об этом, зная, кто во всем виноват.
Бальтазар убедил себя, что его реакция на Кендру – не что иное, как слабость после расставания с ней на три года. Но теперь все кончено. Последний месяц он обдумывал детали того, что должно произойти дальше, потому что рождение его наследника неизбежно. Он даже встретился с братом, чтобы сообщить ему об изменениях, которые он внесет в завещание.
– Кендра Коннолли? – лениво спросил Константин и махнул рукой на Афины за окнами, словно ожидая, что вся Греция поддержит его изумление. – Ты шутишь, что ли?
– Я бы не стал делать такие заявления в шутку.
– Она Коннолли, – сказал Константин.
– Этот факт не станет менее ужасающим, если ты будешь снова и снова о нем говорить, брат.
Константин покачал головой:
– О чем ты думал? После всего… – Он замолчал и хитро посмотрел на Бальтазара, став похожим на акулу. – Дай‑ка я угадаю. Она забеременела? Боже, Бальтазар, как можно быть таким беспечным?
– Можешь просто меня поздравить. Скоро ты станешь дядюшкой.
Константин расхохотался:
– Никогда не теряй голову, когда мстишь своим врагам. – Он одарил Бальтазара такой улыбкой, что его брат отвлекся от разговора.
– Приготовься, – посоветовал Бальтазар. – Ты будешь шафером.
Если у Константина и было мнение по поводу того, чтобы занять свое место рядом со своим братом в качестве шафера, он мудро промолчал. Бальтазар тогда подумал, что его брат, скорее всего, придумывает собственную месть.
Теперь Бальтазар планировал жениться на Кендре и напоминал себе, что делает это только ради мести. Просто месть приняла не такую форму, как он ожидал, когда Кендра попросила его о встрече несколько месяцев назад. Он не представлял, насколько близок был Коннолли к тому, чтобы его погубить.
– Не позволяй искушению изменить твое решение, – угрюмо сказал себе Бальтазар. – Действуй так, как задумал.
Позже, после того, как врач объявил, что Кендра и ребенок, которого она вынашивает, здоровы, и Бальтазар с Кендрой сели за стол ужинать, он пододвинул ей папку.
– Что это? – резко спросила Кендра.
Бальтазар постучал пальцем по толстой папке:
– Подпиши договор.
Она фыркнула, тыкая вилкой в еду на тарелке с гораздо большей силой, чем следовало бы.
– Я не буду ничего подписывать.