И прежде всего – доверию.
Доверие отца нужно было заслужить. Любое несоблюдение его требований имело последствия. Неудачи исключались, а в некоторых случаях и не прощались.
В детстве отец преподал сыну тяжелый урок, научив полагаться только на самого себя. Уверенность в себе и дисциплина оказались более полезными, чем три года, проведенные в бизнес‑школе.
– У меня нет секретов, мисс Торн.
– И души.
Ее глаза метнулись к нему, вспыхнув яростью. На мгновение ему захотелось превратить огонь ярости в огонь страсти, заставить ее тело дрожать, как тогда, когда она споткнулась и упала в его объятия.
– Шестнадцать часов в самолете, два часа в машине. Так долго мы добирались сюда. И прошли весь этот путь, потому что вы, – она ткнула его пальцем в грудь, – сказали, что хотите провести время с Арчи. Только вы даже не спросили, где и как он. Что же вы за человек? Перевезли ребенка на другой конец света, а потом даже не удосуживаетесь его увидеть. – Ее голос слегка дрожал. – Почему‑то меня это не удивляет. Скорее всего, с рождения думаете, что вы лучше всех. А это не так. Вы просто избалованный эгоист.
– Если бы вы позволили мне… – начал он, но она яростно покачала головой.
– О, пожалуйста, избавьте меня от объяснений.
Ее лицо было бледным, а по голосу понятно, что она еще злится. Хотя за гневом скрывались нотки страха и неповиновения. Это его растрогало.
– Дора.
Он сделал шаг ближе, двигаясь не задумываясь. Она резко вдохнула, отпрянув от него, как от кобры.
– Не трогайте меня.
Была ли это паника, или он ослабил бдительность и почти позволил себе пожалеть ее, непонятно. Однако, так или иначе, с него достаточно этого раздражительного, самодовольного ребенка, ведущего себя так, будто Чарли – лесное чудище.
– И не мечтал об этом. Я провел весь день в дороге, устал и голоден. Так что, если не возражаете, я пойду съем что‑нибудь. Не стесняйтесь, продолжайте «смотреть». Но ничего не трогайте.
Ее глаза сузились.
– И не мечтала об этом, – парировала она. – А теперь, если не возражаете, я пойду посмотрю, как там Арчи. Арчи – это ваш брат, если не забыли.
Она вылетела из комнаты.
Стиснув зубы, он сорвал галстук и бросил его на кровать. Он никогда не терял хладнокровия. Но Доре Торн удалось вывести его из себя, увидеть пятьдесят оттенков красного. Ему хотелось хорошенько встряхнуть ее.
Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он попытался восстановить самоконтроль, который сделал ему репутацию человека со стальными нервами и в казино, и за его пределами.
На кухне было прохладно и тихо. Он предпочитал вечером плотно не есть, Ян заранее готовил ему легкий ужин. Но, как бы восхитительно ни выглядела еда, он был слишком взволнован, чтобы есть.