Существует лишь одно объяснение: Делла не верила, что сестра сможет стать опекуном, и не доверяла ей.
Всего‑то и нужно было сегодня – спеть для Арчи в его день рождения. Ничего не получилось. И если уж она не справилась с этим, сможет ли вообще вырастить племянника…
Она напряглась, услышав, как открылась дверь. Все ясно, это Чарли. Дора не хотела видеть его сейчас, не была уверена, сможет ли когда‑нибудь снова взглянуть на него. Поэтому закрыла глаза, молясь, чтобы он ушел.
Но почувствовала, как он поднял Арчи. Ей очень хотелось прижать его маленькое теплое тело к себе, но она знала, что это эгоизм. Поэтому не открыла глаза и молчала.
Дверь закрылась. Дора судорожно выдохнула, однако через несколько мгновений на кровать кто‑то сел. Она почувствовала, как Чарли нежно гладит ее лицо.
– Дора.
Она прикрыла рот рукой, сдерживая рыдания.
– Ничего страшного, – мягко успокоил он.
– Нет. – Его нежность была невыносима. – Просто уходи, Чарли, пожалуйста. Просто уходи.
– Я не оставлю тебя вот так.
– Но ты будешь… – Она захлебнулась рыданием, утирая слезы. – Все так делают – все уходят.
– Но не я. Не сейчас. Никогда.
Внезапно он притянул ее к себе ближе, еще ближе. Она чувствовала, как реагирует на его тепло, а внутри ее просыпается желание.
Ей так не хватало любви, было так одиноко. Но она не могла позволить тоске одержать верх. Ничто не изменит случившегося.
– Ты был прав раньше. Ему лучше с тобой. – Она заставила себя посмотреть ему в глаза. – Я хочу, чтобы у тебя был Арчи, а ты стал его опекуном.
Чарли в замешательстве уставился на нее. Он хотел этого с того дня, когда узнал о смерти Деллы. Однако теперь, видя страдания Доры, понял, что одержал пиррову победу. Она выглядела такой несчастной и одинокой.
– Так не пойдет. Ты нужна Арчи.
– Нет, ему нужна мама. – Ее серые глаза затуманились от боли. – Но у него нет мамы, поэтому нужен кто‑то, кто лучше всего ее заменит. И это не я. Даже Делла так считала.
– Ничего подобного! Она просто не…
– Что «не»? Не успела упомянуть меня в завещании? – Дора коротко и хрипло рассмеялась. – Ты ее не знал. Она находила время для всего. Ждала, когда я изменюсь, стану лучше. Но я не изменилась. Даже не смогла спеть «С днем рождения».
А он‑то поначалу подумал, что она ждет, чтобы он подал ей сигнал. Правда, взглянув на нее, он увидел ее лицо, искаженное страхом. При этом ни шока, ни замешательства, значит, это застарелый страх.
Чарли принялся судорожно вспоминать, что слышал о ней, как о певице. Что с ней произошло? Почему она боялась петь?
– Почему ты перестала петь? Это случалось раньше? Она кивнула.