Жалко ее. Она такая веселая и смешная… на тебя похожа. Светлая, совсем как ее имя. А я причинил ей боль! Такие люди, как она, просто обязаны быть счастливыми!
Я ее любил. Вернее, мне это казалось. Так сильно старался поверить в то, что смогу полюбить, так сильно этого хотел, что и ее убедил, и себя!
Знаешь, мы начали встречаться через месяц после знакомства. Я виноват, я запутался в себе. Перепутал симпатию к ней как к человеку с настоящей симпатией – как к девушке. Мы так много говорили и гуляли. Наверное, глупость скажу, но она передавала мне свой свет и свою теплоту. Я не смог устоять! Я снова понадеялся, что моя болезнь излечима, я видел в Свете свой шанс измениться!
Мы стали жить вместе, а два месяца назад у нее случилась задержка. Она сразу сказала мне об этом. Меня будто оглушило! Сидел, ничего не понимая, и черт меня дернул ответить ей сразу. Сразу! Я ни дня не подумал! Как порядочный человек сказал, что если она забеременела, то женюсь, это даже не обсуждается. Сообщили родителям и пошли в клинику сдавать анализы. Клиника хорошая, платная. Сидели со Светой в коридоре, я смотрел вокруг: на фото младенцев, на беременных. А Света вся светилась! Улыбалась, листала журнал, протянула его мне, показала фото молодой семьи: счастливая мама, у нее на руках милый младенец, и их обоих обнимает отец. Света мне: „Смотри, какая лапочка!“ – а я… на мужика смотрел! И сказал, мол, да, красивый. И меня будто громом поразило – что я творю?! Что я здесь делаю, как меня вообще угораздило влипнуть в такое?! В каких мечтах я живу, на что надеюсь? Совсем ничего не вижу? Свету позвали в кабинет, а я в туалет побежал. Думал, приведу себя в чувство, отпустит, раньше ведь помогало. Ничего подобного! Только хуже стало. Что я за отец такой? Я же неуравновешенный, суицидник какой-то! При малейшей ерунде в ванной прячусь и руки под кипяток. А каким мужем я буду?
Несколько дней, пока ждали результаты, места себе не находил. Я будто попал в какой-то ад. Настолько хреново мне даже в армии не было!
Мне и так, чтобы со Светой переспать, надо было себя заставлять, а потом настраиваться по полчаса. Света, конечно, любительница прелюдий, но я-то делал это не ради нее. Если все настолько плохо сейчас, то что будет дальше? Два варианта: либо буду ей изменять, либо руки на себя наложу. А ведь Света меня любила и любит, надеялась на меня. А тут еще ребенок! Он не успел родиться, а я его уже ненавидел.
Потом пришли результаты анализов – оказалось, ложная тревога. Я был настолько этому рад, что не спал сутки! Света подумала, что у меня бессонница, наоборот, от расстройства. А родители мои сказали – женитесь. Они-то, конечно, Свету любили. Видимо, за то, что сына-педераста якобы исправила. Светины родители поддержали моих, сказали: „Благословляем, а дети – дело наживное“. Но я, только пришел в себя, сразу ей сказал, что хочу расстаться. Она, бедная, до сих пор думает, что это из-за той не-беременности. Плачет все время, звонит по ночам. До двух ночи не сплю, вишу с ней на телефоне. Жалко. Правды я ей так и не сказал – и не скажу никогда. Вообще никому не скажу. Но что делать с этим, не знаю. Понял уже, что неизлечимо. Смотрю на таких же и вроде бы ненависти к ним не испытываю. Но они – это одно, другое дело – когда сам такой. Не могу себе этого простить.