Он становился словно призрак, прозрачный, невесомый, сливаясь со Спасителем; во внезапно накатившей, словно лавина, тишине Хедин услыхал, как с шипением втянула воздух сквозь стиснутые зубы Айвли.
Ещё миг, и лекарь Фиделис исчез.
Спаситель уронил руки, взглянул на Познавшего Тьму. Он по-прежнему улыбался: мол, чего медлишь, конец один, ступай сюда, пропасть уже заждалась.
– Зачем?! – простонала альвийка. – Зачем он это сделал?
У Хедина не было ответа.
Познавший Тьму не отвёл взгляда, не уступил Спасителю. Тяга возобновилась, ещё сильнее прежнего; никакие чары здесь не действовали, бесполезен оказался и меч Пламени Неуничтожимого – Спаситель был выше всего этого, созданный волей и ужасом смертных. Никакое магическое оружие было над ним не властно.
И да, никакого иного выхода, кроме измысленного им, Хедином, не существовало. Жертва – или что это было? – Фиделиса ничего изменить не смогла, да и не могла, наверное, изначально.
Но требовалось время – ещё чуть-чуть, ещё самую малость. Те чары, что не видели даже Ракот и Сигрлинн, то, что плелось им, Хедином, так, чтобы не заметил никто. Поэтому должны продержаться подмастерья, Хаген, все остальные. Всё должно пребывать в полном и совершенном равновесии, когда настанет время.
Рядом всхлипывала Айвли.
Растерянно молчали и Сигрлинн, и Ракот. Ангелы больше не пытались нападать на них, помчались, размахивая мечами, к строю подмастерьев и магов, там бой ещё продолжался.
Спаситель, похоже, просто забавлялся. Радовался, разрушая миры, взламывая их, словно скорлупу ореха, и поглощая содержимое. Сколько Он уже вобрал в себя здесь, в Хьёрварде – и выживет ли мир вообще после такого кровопускания?
Упырь. Мерзкий и ненасытный упырь, напяливший маску участия, заботы и любви.
– Брат? – вновь окликнул Ракот.
– Хедин?
И Сигрлинн, и Ракот оставались на местах, готовые помогать, драться, делиться магией. Они не понимали, что происходит, почему он, Познавший Тьму, всё медлит. И почему, если они всё равно бездействуют, – то ничего не делают с ангелами и с мертвяками, что вот-вот докатятся до строя их войска?
Спаситель же явно никуда не торопился. И наступающих Дальних, их зелёного кристалла, он ничуть не опасался.
А заклятия плелись, скользили неслышными змейками по истерзанной земле, где некогда стоял весёлый, славный город; город, где они с Хагеном набирали дружины, куда возвращались из набегов, где пировали, где бородатые удальцы хрипло орали боевые песни, соревнуясь, кто быстрее опустошит рог с пенным хмельным элем.
Спасителя не одолеешь ни стенами пламени, ни хлыстами молний. Ни сжечь, ни раздавить, ни утопить – ничто физическое не имело над ним сейчас власти.