— Да ты думаешь, я из-за такого пустяка на суицидную пойду? — сценически оскаливается толстуха.
Ее приглашают в маломерную камеру.
Приводят Скобу. В коридоре маячит баскетбольного ГОСТа экзекутор, в штатском. Прикрывает дверь. «Инспектор уголовного розыска».
Скоба просится домой. Менты потешаются над его наивностью. Скоба возмущается. Ему грозят рукоприкадством. Табличка «Инспектора...» изменяет проекцию вместе с дверью. Выглядывает низкорослый экзекутор в штатском. Скоба просится в камеру. Женщин перебазируют в просторный карцер. Скобу вкупе с сутенером — в малогабаритный.
Я заявляю насчет туалета. Ассистент препровождает меня. В дереве высверлена дыра. Пусть он подойдет, приблизит глаз, а я ткну... пальцем.
Возвращаясь из гальюна, различаю гул ударов. Кого-то уже пустили в обработку? Шум несется из большой камеры. Наверное, Люся с толстухой преподают уроки смирения сердечнице. Нет, это она сама колотит сапогами в дверь и поносит ментов.
Несовершеннолетних по одному отпускают. Поклоны благодарности.
— А можно вернуться на концерт?
— Оттуда вернешься сюда!
Мальчиков из коридора запускают в холл. Сидящий негромко общается с каждым.
Выпускают Скобу. Урожай из комплекса сократился пяти человек. Девица, дзюдоист, Скоба, некто пьяый и я.
Из камеры стук. Брезгливая маска толстухи. «Она сейчас задохнется». Мент забегает в камеру и за меховой ворот выволакивает, будто нашкодившую кошку, девицу. Она блюет влет. Мент запинывает ее в клозет.
Богатырь продолжает меня исследовать. Он прохаживается наискосок по дежурке, облокачивается на стойку у стола младшего по чину. Под галифе колышется бабье бедро.
«Слушайте, мы же русские люди!» Нет, не так. «Ребята, я могу вас спасти!» Не то. «Сейчас вы скоты, но я...» Ну уж!
Не пора ли вытянуть фант одной из теорий. Например, о том, что человечество группируется на три части: волки, овцы и всеядные. Так что же, овца? Или волк на псарне? Тогда натянем поубедительнее кудрявую шкуру.
Мой теперешний арсенал? Сугубо диверсионные атрибуты: зрение, слух, память. И — голос. Разумеется, после, когда выберусь из выгребной ямы.
Меня, в целом, утешает мой дар, у большинства нет и этого, так чем же им оплатить заботу?
Богатырь манит пальцем из-за слюнонепроницаемого плексигласа. С ученической готовностью и собачьей покорностью захожу в отсек. Он сидит (живот между колен) — я стою.
Богатырь: Как же ты так?
Автор: Да я ничего, собственно, не нарушил. Я просто:
Богатырь: А это?
Автор: Он не разобрался в ситуации. Разве я похож на хулигана? Я практически вообще не пью. Да чтоб я когда-нибудь позволил себе что-то такое...