— Вы точно не хотите воды? — обеспокоенно спросил сержант.
— Нет, нет, спасибо.
— Представляю, как вам сейчас тяжело. Нелегко пережить подобное. — Его взгляд смягчился. — Со смертью всегда тяжело смириться, особенно такой.
Прощальной церемонии не будет. Тело матери лежало в морге в ожидании кремации. Не будет и похорон. Она не оставила завещания. Они никогда не обсуждали, чего мама хотела бы после смерти. Они вообще редко говорили о ее желаниях. Марго знала лишь об одном: «Хотела бы я, чтобы ты жила рядом».
От мамы останется только пепел в урне, молчаливый и гнетущий. Что с ней теперь делать?
— И хотя тут все понятно, я хочу убедиться, что вы никого не подозреваете. Не припоминаете ничего необычного? Может, хотите мне что-то рассказать?
Обнаружить тело матери — кошмар, ставший явью, а этот разговор — еще один. Что теперь толку от полиции? Они им хоть раз помогли? Раньше Марго с мамой часто нуждались в защите — когда на них напал вооруженный грабитель или когда в квартиру вломился вор, — но в их окружении никому не приходило в голову вызвать полицию. Никто не знал, что они сделают и чью сторону займут — может, ее депортируют? С чего этот блюститель порядка вдруг о них забеспокоился? Какая разница, что они оба корейцы и учились в одной школе?
— Она жила скромно, работала. Постоянно работала. Она была… заурядной.
Марго во все это верила. Только верила ли она, что знает родную мать? Вряд ли. Вся ее жизнь сводилась к тому, чтобы забыть прошлое и маму вместе с ним.
Мама была пустым местом, очередной жертвой этого города и этой страны, которая заманивает в сети сверкающей ложью. Она лишь мешала, путалась под ногами у более важных и богатых людей.
— Когда вы в последний раз с ней общались?
— Пару недель назад, кажется. — «Покупателей почти нет. Корейцы закрывают свои лавки даже в центре». — Она… она упомянула проблемы на работе, финансовые трудности. Но это вовсе не ново.
Может, она таким образом просила о помощи? Может, ей нужны были деньги?
— Вы говорили, у нее лавка на рынке. Рядом с округом Белл.
— Рядом с Хантингтон-Парком.
Марго представила, как мама возвращается вечером домой, измученная, снимает кожаные ботинки… Тогда почему в квартире не горел свет? Может, мама вернулась пораньше? Сняла обувь и споткнулась о тапочки, всегда стоящие у двери. Неизменно две пары — для нее и Марго. Или, собираясь уходить, она, в последний момент вспомнив о чем-то, вернулась и споткнулась в темноте? Даже думать об этом невыносимо.
Марго хотелось закричать: «Ну почему ты себя не бережешь?» Только теперь уже поздно.