Брук опустила глаза на скульптуру.
- Мы оплатим твою работу, — ответила она, — они согласились возместить нам то, что мы уже сделали.
Рокси скрестила руки и посмотрела на пол.
- Все нормально, — сказала Рокси, — оставьте это себе.
Прошла минута молчания, но Рокси все еще оставалась на пороге комнаты Брук.
- А мама сказала тебе, что мы собираемся продолжить работу? — спросила Брук, — без денег?
- Да, — удивленно произнесла Рокси, — но я не понимаю, где вы собираетесь найти деньги.
Брук дотронулась кончиками пальцев до мужской руки на скульптуре и положила свою руку на женскую. От мысли о расставании ее сердце защемило.
- Ник говорил, что кто-то предлагал ему двадцать пять тысяч долларов за нее, — прошептала Брук, — и мы сможем продолжить работу над витражами.
- Что? — Рокси шагнула в комнату, — зачем ты будешь продавать ее ради глупцов в этой церкви? Эти деньги никогда не возвратятся, а скульптура попадет в чужие руки и члены церкви даже не побеспокоятся об этом.
Слезы заблестели в глазах Брук, и она посмотрела вверх.
- Что я еще могу сделать? — спросила она. — Я поняла, как Ник относится к этим витражам. Я чувствую, что он прав во многом. У меня такое ощущение, что эта работа может как-то изменить мою жизнь. И я хочу изменить ее. Не думаю, что смогу вернуться к тому, что было раньше, когда жила день за днем, не думая о будущем. У меня такое чувство, что бросить витражи сейчас, означает возвратиться назад туда, где мы были семь лет назад, — и утратить все из-за одной женщины и ее лжи.
- Ты любишь его, да? — спросила Рокси.
Брук осторожно поставила скульптуру и легкой походкой подошла к окну. Утреннее солнце играло на газоне за домом родителей, теплые лучи коснулись ее лица.
- Все, что я знаю, это то, что я связана с Ником так, как больше никогда и ни с кем в жизни. Даже в школе это чувство было настолько сильным, что я не могла перебороть себя. Но я никогда не поддавалась ему, ни одного раза, и он также. Он обращался со мной так, как учитель должен обращаться с учеником. Если бы мы не делали этих окон, не знаю, что случилось бы с нами. Я не могу оставаться здесь, а он, вероятно, не уедет.
Она повернулась, посмотрела на сестру, готовясь к ее упрекам, ее негодованию, ее осуждению. Но на этот раз ничего такого не было.
Рокси просто стояла и смотрела на нее, морщинка образовалась между ее тонкими бровями — морщинка глубокого раздумья, а не злого осуждения.
- Но, Брук, — прошептала она, — разве скульптура не также важна для тебя? Он хранил ее все эти годы. Он мог бы продать ее сам.