Брук встала и подошла к окну, посмотрела на стоянку машин, освещенную двумя мерцающими фонарями. Из окна была видна светящаяся неоновая вывеска бара, заявляющая о его сомнительной славе. Сегодня стоянка была заполнена машинами.
- Не понимаю, как я могу помочь вам, — сказала она, поворачиваясь к родителям, — Рокси совершенно не обращает на меня внимания.
- Не только на тебя, — сказала мать, — она ведет себя так со всеми. Ей просто необходимо узнать тебя заново. Это пойдет ей на пользу.
Брук старалась смотреть на них без осуждения, без боли, которая то и дело туманила ее взгляд. Слишком много времени прошло, чтобы вернуться домой по-настоящему и наверстать упущенное. Однако Ник сегодня напомнил ей, что никогда не поздно использовать второй шанс. И если она действительно нужна Рокси...
- Хорошо, — прошептала она, — я вернусь домой.
Ее родители, изнуренные, слабо улыбнулись, на их лицах не ощущалось настоящей победы. Слишком много было потеряно в их отношениях.
- Тебя ждет ужин, — сказала мать и поцеловала дочь в щеку, — я знаю, что ты не ела.
Брук кивнула.
- Я буду готова через двадцать минут, — ответила она, — только соберу вещи и скажу, что выезжаю.
- Хорошо, — неловко отреагировала мать, она попробовала улыбнуться и глубоко вздохнула, — тогда увидимся дома.
- Ага.
Брук смотрела, как родители направляются к двери, пытаясь сдержать эмоции, переполнявшие их.
- Мам! Пап! — сказала она перед тем, как они вышли.
Они обернулись, и Брук увидела нескрываемую любовь на их лицах. В одно мгновение она простила им все недоверие и боль.
- Я скоро заставлю вас гордиться мной. Я обещаю.
Ее родители только грустно улыбнулись и вышли.
B лунном свете, словно танцуя, тени скользили по спальне Ника. Была почти полночь, но он не мог уснуть, подобно голодному леопарду. Он опустил ноги на ковер цвета слоновой кости, протер уставшие глаза и провел рукой по лицу. Он взглянул на пейзаж за окном: там, вторя теням на стене, качалась и танцевала на ветру плачущая ива.
Ник встал, в потемках прошел через гостиную в кухню и открыл холодильник, его свет разлился по кухне и осветил ее. Он положил руку на дверцу и заглянул вовнутрь, глядя на остатки макарон и одинокое яблоко.
Безучастно посмотрев на еду, Ник снова вспомнил о той боли, которая звучала в голосе Брук сегодня ночью. Он задумался: действительно ли у Брук все было в порядке. «Конечно же, нет», — решил он, закрывая холодильник и позволяя темноте поглотить его. Из-за него между Брук и ее родителями опять произошла ссора. Надо было быть сумасшедшим, чтобы попросить ее вернуться сюда.