Ник старался сконцентрироваться на чтении книги, которую держал в руках, однако в его памяти постоянно всплывали фразы из их разговора:
- Мы покажем им, из чего мы сделаны, — сказал он.
- Из чего же это? — спросила она, — я не знаю точно, из чего я сделана, и это — часть проблемы.
Именно здесь, в этой книге, была жизнь, были ответы, которые могли дать ей спокойствие, уверенность, которые помогли бы ей найти себя. Каким-то образом Ник должен найти путь, чтобы показать ей это.
Брук наклонилась над раковиной в ванной комнате гостиницы и умыла лицо, затем посмотрела в зеркало и увидела свое отражение. Она была бледная, ее глаза впали и покраснели, а волосы в беспорядке падали на лицо. Надо было привести себя в порядок.
Она услышала стук в дверь. Выглянув в окно, Брук увидела свою мать, стоявшую возле двери, освещенную сине-белым светом, и отца, ждущего в нескольких шагах позади нее. Сердце Брук сжалось, и она вновь почувствовала ту душевную боль, которую так хорошо успокоил Ник; эта боль с новой угрожающей силой поднималась внутри нее. Проглотив слюну, Брук открыла дверь.
Ее мать выглядела такой же уставшей от семейных раздоров, как и сама Брук.
- Брук, мы не хотим, чтобы ты оставалась в мотеле на ночь, прошептала Элис Мартин, уголки ее губ дрожали, — мы любим тебя, дорогая, и мы хотим, чтобы ты вернулась домой.
Брук вздохнула и отошла от двери, пропуская родителей в комнату. Они вошли, смущенно оглядываясь и продолжали стоять, Брук присела.
- Все нормально, мама. Мне здесь удобно.
- Но дома тебе будет удобнее, — сказал отец, в попытке примириться его грубый голос немного смягчился.
- Нет, не совсем, — твердо сказала она, качая головой, — ненависть и обвинения не создают удобств. Я не привыкла к этому. Я долго жила одна, и думаю, так будет лучше...
- Мы больше не будем обвинять тебя, — на полуслове оборвала ее мать, — правда, Джордж?
- Да, это так, — согласился отец, обнимая жену за плечи, — мы просто хотим, чтобы ты была с нами. Ты вернешься домой, если мы пообещаем держать наше мнение при себе?
Брук критически посмотрела на пол, как будто изучала изношенный ковер с приподнятыми краями возле кровати. Она думала: смогут ли они опять жить вместе, не осуждая и не обвиняя друг друга. По большому счету она сильно сомневалась в этом.
- Я не знаю.
Мать присела на стул и наклонилась к дочери с мольбой.
- Сделай это ради Рокси, — сказала она, а Брук подняла глаза, — она нуждается в тебе, Брук. Я переживаю за нее. Она несчастлива, и, боюсь, мы ее тоже теряем. Может быть, ты поможешь ей чем-нибудь.