Они остановились у трапа и помолчали с минуту.
– Пора! – торжественно произнес Сидоров, раскрывая свои широкие подполковничьи объятья. – Лети, значит, Саня, с Богом… Да, и вернуться не забудь.
– Не забуду, – пообещал Еремеев, и побежал вверх по трапу, который уже готовился отъезжать от самолета.
– Стой, Иваныч! Я же тебе еще самое главное не сказал! – крикнул Сидоров беглецу вослед. Но тот лишь махнул рукой и юркнул в чрево «Боинга». Тотчас же взревели турбины, и самолет начал выруливать на взлетную полосу, покачивая крыльями, как канатоходец – балансиром.
«Хороший парень, этот завскладом. А главное, надежный, – думал Сидоров полчаса спустя, разместившись в купе скорого поезда Москва-Симферополь. – Но вот «Капели» он, кажется, мало захватил. И «Чарки» лишних пара бутылок ему бы не помешали!» И тут же решил по приезду в город N. позвонить знакомому резиденту в Турцию, чтобы встретил Еремеева в аэропорту, в зале для транзитных пассажиров, и передал ему хотя бы литра два… Или лучше три литра «смирны» пусть в сумку положит. Ничего, не обеднеет. А Еремееву без презента появляться в Аддис-Абебе никак нельзя. Кто знает, какие там у местных грузчиков аппетиты?
Словом, в Аддис-Абебу Еремеев летел уже с двумя сумками – своей и той, что ему вручил в Анкаре какой-то хмурый турок в штатском. Когда «Боинг» проваливался в воздушную яму, в обеих сумках громко булькало: в той, что из Анкары – сдержанно и по-турецки, а в нашей – громко и от всей души.
Но вот загорелась в салоне надпись, призывающая пассажиров застегнуть ремни, и дальше скучать Еремееву уже было некогда. Проверка паспортов, выдача багажа, таможенный контроль, поиски такси на жуткой африканской жаре… Да, и грузчику на чай хотя бы доллар дать не забыть, иначе поразбивает он в сумках со зла все, что булькает.
Но вот проверили, выдали, взяли на чай, привезли. Однако в гостинице все номера оказались занятыми.
– Да вы хотя бы в вестибюле мне раскладушку поставьте! – взмолился Александр Иванович, от волнения переходя на знакомые реалии времен глубокого застоя. Но портье лишь пожимал плечами, бормоча как заведенный:
– No andestend! – мол, не понимаю ни хрена. И отводил глаза в сторону.
Вздохнув, Еремеев вынул из сумки бутылку «Капели».
– O! Yes, my friend! – моментально оживился портье, лихо брякнул на стойку ключ и добавил на чистом русском: – Номер типа люкс. Гад буду, начальник!
Еремеев застыл, пораженный.
– Это они от наших туристов научились, – раздался за спиной голос соотечественника. Еремеев обернулся. – Будем знакомы: Кривоножко, Вадим Петрович. Божьей милостью предприниматель, правда, без образования юридического лица, – отрекомендовался соотечественник. – А вы, я полагаю, в первый раз в Аддис-Абебе? – Еремеев кивнул в ответ. – Я так и понял! Подождите, сейчас я ключ от номера возьму…