— Я согласна.
— Смелая вы девушка. Все-таки о работе я Вам рассказал довольно туманно. А вы почти без всяких раздумий согласились.
Девушка посмотрела прямо Владимиру в глаза и после секунды колебаний спросила:
— Вам можно задать один вопрос, Владимир Сергеевич?
— Естественно.
Почему вы выбрали меня?
Кедров уперся своим взглядом в глаза девушки. Та их не опускала. Пауза длилась секунд двадцать. Наконец мужчина произнес:
— Анастасия…Настя, я потом отвечу на этот вопрос…Но отвечу обязательно.
— Хорошо. Ну а счет моей смелости… Если бы об этом попросили не Вы, я бы не согласилась. И еще, — девушка немного замялась, но затем решительно тряхнув головой произнесла, — кстати, ради этой встречи я отменила свидание.
И снова девушка не опустила глаз под пристальным взглядом Владимира.
— С твоим парнем? — Кедров почувствовал как у него что-то оборвалось внутри.
— Мог стать моим.
— Ну и…?
— Я же сказала, ради этой встречи я отменила свидание.
Кедров привстал из-за стола и взял девушку за руку. Анастасия мягко освободила руку и сказала:
— А вот ускорять темп не стоит. Если последние слова девушки и мужчины может и не претендовали на первые слова в повести о любви, но на слова эпиграфа к этой повести они подходили. Они как первые порывы ветра в предстоящей грозе. Даже не капли, а лишь порывы ветра. Но за этими порывами следует гроза, обязательно следует.
— Послезавтра, двадцать четвертого, в семь утра я жду вас в офисе. Да чуть не забыл — Вы машину водить умеете?
— Умею. И права имею.
— А фотографировать?
— Естественно.
— Замечательно. И еще, Настя, кгм, Анастасия, у меня к Вам просьба. С этого дня называйте меня на «ты». А я Вас.
Девушка взглянула на Владимира улыбнулась и сказала:
— Когда Вы меня чихвостили, Вы вроде по отношению ко мне уже перешли на "ты".
— Так то ж когда чихвостил. Так согласны?
— Согласна. Значит в семь…, Володя?
— Да в семь.
— В семь так в семь.
— Тогда до послезавтра.
— До послезавтра. До свидания.
— До свидания.
"А поеду-ка я домой. Надо же и с аппаратурой этой шпионской потренироваться. Послезавтра же будем ее устанавливать. И необходимо что бы все прошло тип-топ".
Днепропетровская область. Электричка "Пятихатки — Днепропетровск". Пятница, 24 июля 1998 г. Около семи часов утра.
— Ма, долго еще? — восьми-девятилетний пацан, в джинсовых, потертых шортах, в стоптанных кроссовках и голубой футболке тоскливо смотрел в окно, на проносящийся мимо пейзаж.
Его мать, женщина двадцати пяти — тридцати лет, крашенная блондинка, с короткой стрижкой, одетая в темно-синие джинсы и желтую блузку чуть вздрогнула, очнувшись от собственных мыслей, посмотрела в окно и сказала: