– Напугал ты ее сейчас до смерти, но этого хватит ненадолго, – сказал Додд Локхарту, когда тот поднялся на крышу.– Если ты не предпримешь чего-нибудь, и как можно скорее, наследство останется у нее.
– Об этом я и хотел бы с вами поговорить, мистер Додд, – ответил Локхарт. – Доктор Мэгрю и Балстрод не помнят никого из друзей моей матери. Но у нее же должны были быть друзья.
– Конечно, были, – задумчиво сказал Додд, постукивая пальцами по парапету.
– Скажите мне, кто они? Мне же надо с чего-то начать поиски отца.
Додд немного помолчал.
– Поговори с мисс Дейнтри, которая жила раньше по дороге на Фэарспринг, – сказал он наконец. – Она была близкой подругой твоей матери. Сейчас живет в Дайвет-Холле. Быть может, она расскажет что-нибудь полезное. А больше мне никто на память не приходит.
Локхарт спустился по лестнице и вышел из башни. Он собирался зайти к деду попрощаться, однако, проходя мимо окна его кабинета, остановился. Старик сидел у огня, по щекам его катились слезы. Локхарт грустно покачал головой – момент был явно неподходящим для прощаний. Поэтому он просто вышел в калитку и направился по дорожке, ведущей к дамбе. Проходя по плотине, он оглянулся в посмотрел на дом. Свет все еще горел в кабинете; была освещена и спальня его тещи, но вся остальная часть Флоуз-Холла была погружена в темноту. Локхарт вошел в сосновый бор, там свернул с дорожки и направился вдоль скалистого берега. Поднялся легкий ветерок, и вода в водохранилище мягко накатывалась на берег у его ног. Локхарт поднял камешек и метнул его в темноту. Тот шлепнулся где-то с плеском и бесследно исчез – точь-в-точь как исчез его отец, и шансы отыскать его были не больше, чем возможность найти только что брошенный камень. Но я все же попробую, думал Локхарт. Пройдя вдоль берега еще около двух миль, он вышел на старую, построенную еще римлянами военную дорогу, которая вела на север. Локхарт пересек ее и оказался на открытой местности, оставив позади озеро и окружавший его темный сосняк. Впереди были восемнадцать миль пустынной дороги и Брайтертон-Ло. Ему придется где-то заночевать, однако по пути была давно уже заброшенная ферма, в амбаре которой до сих пор лежало сено. Он сможет провести ночь там, а утром придет в долину Фэарспринг, в усадьбу Дайвет-Холл. Пока Локхарт шел, в уме его возникали странные слова, приходившие из каких-то скрытых уголков его собственного «я», о существовании которых он всегда знал, но не обращал раньше на них внимания. Слова эти приходили обрывками песен и стихов и говорили о чем-то таком, чего Локхарт никогда не испытывал сам. Локхарт позволял им появляться и не задавался вопросами о том, как и почему они возникают. Достаточно было уже и того, что он один, в ночи, что он снова идет по родной стороне. К полуночи Локхарт дошагал до заброшенной фермы, которая называлась Хетчестер, и, пройдя через пролом в стене, где когда-то висели ворота, устроился в амбаре на сене. Сено было старым и отдавало затхлостью, но ему было удобно, и очень скоро он уже крепко спал.