Вся надежда была на психически устойчивого Тополя.
Однако… с горем пополам наведя на резкость - смотреть тоже было больно, глаза слезились, - я заметил, что… не может быть… что Тополь лежит на животе и… придавлен к земле этим самым рыжего цвета дубком! Мои надежды на его психическую неуязвимость не оправдались!
- Костя… Костя, твою мать! - позвал я.
Но Костя не шелохнулся. Даже рукой не пошевелил.
Отчего- то я подумал самое страшное: Костя погиб. Вмиг представил себе его похороны -на кладбище возле Хорошево, где у меня, кстати сказать, давно куплен участок на чужую фамилию…
Похороны самого близкого человека в этом мире! Похороны Тополя! С которым мы снова помирились! Ну уж не-е-е-ет!!!
И такое возмущение вдруг мое сердце сжало, такая ненависть наэлектризовала мои мускулы, что я вскочил, бодрый, словно берсерк, подхватывая с земли свой «хай пауэр», и засадил бюреру между глаз всю обойму. Одну пулю к одной.
И никакая защитная аура бюрерская не подействовала. И никакая адская хитрость ему не помогла.
Потому что в тот миг я его реально ненавидел. И хотел сжить со свету как можно скорее.
Мое намерение было несокрушимым.
Наблюдая агонию жирного монстра, исчадия неприютных подземелий, я думал вот о чем. Если бюреры и впрямь появились на белом свете как результаты генетических экспериментов спецслужб над преступниками, значит, встреченный нами в тот день Баранов, он же Берзоев, он же уголовник в бегах, родись он на двадцать лет раньше, вполне мог бы угодить в лапы к тем самым спецслужбистам и стать… одним из таких вот бюреров! Вот это был бы номер, да.
А когда бюрер издох, я бросился с Константину.
Первым делом стащил с его спины тяжелый ствол.
Потом перевернул друга на спину - лицо его было мертвенно-бледным, губы сухими, бескровными.
- Тополь… Ау! - Я похлопал его по щекам. - В школу пора, Костя!
Реакции - ноль.
Приложил ухо к его груди. Хвала Черному Сталкеру - я услышал хорошо знакомое мне «тук-тук-тук».
Я снова похлопал Костю по щекам. Полил ему на лицо из фляги.
И лишь удостоверившись, что он в глубокой отключке, полез за стимулятором.
Длинная толстая игла прошила одежду Тополя, пронзила кожу, и вот уже кровь разнесла по организму моего товарища вещества, способные поставить на ноги и быка. Спасибо некробиотику Трофиму - снабжает меня новейшими лекарствами. Небесплатно, конечно.
- Что здесь происходит, нах? - спросил Тополь.
- Широко простирает химия руки свои в дела человеческие, - ответил я, облегченно откидываясь назад.
- Что ты сказал?
- Это не я сказал. Это химик Менделеев.
К Мертвому городу мы подошли уже в сумерках, усталые, голодные и злые.