А товарищ его, кум, который был крестный тому жениху:
— Ну что ты, говорит, врешь! А жеребец-то на стойле четвертый год стоит! Что ж ты не считаешь? Тот разве не лошадь?
Тот прибавлять начинает:
— Семь штук коров имеем!
А кум опять:
— Ну что ты врешь? А две-то еще телки по третьему году, ты нешто за коров не считаешь?
— Ну вот что, — говорит, — садитесь, чего-либо закусим.
Вот они сели за стол; раньше самоваров, конечно, не было у мужиков в то время. Подают кусок мяса. Ну, как жених, конечно, проворный.
— Вы, — говорит, — старики, погомоните! Дай-ка я займусь крошить мясо!
Столько не крошит, сколько в рот кладет, а другим хоть ничего не будь! Потом говорит невестин отец:
— Нет, брат, так мне обсудилось, обождем до налетья отдавать.
Поехали они домой. И говорит жених матери:
— Ну, матушка, и наклался же я мясом в два ряда, хотя невесту и не засватал. Ужинать не хочу!
— Как же это так?
— А так, говорит, я как попроворней, взялся я мясо крошить, большая часть сам поел!
— Чем же ты крошил?
— Вот еще чем! Да ножиком!
— Эх ты, как я тебя научаю быть попроворнее! Ты ж бы спросил вилки и ножик, а пальцы в рот не позволял бы лизать при компании!
— Ну ладно! Буду знать впредь!
Поехали к другому. Приезжают тоже к богатому. Богач, понятно, по-богатому! Жених хорошо материно слово помнит. То их потчуют опять.
— Сядьте-ка, — говорят, — за стол! Не желаете ли чего закусить?
— Нет, мы только сейчас закусывали!
— Ну, чем же вас угощать? Баба, принеси-ка орешков. От неча дела займемся покусать!
Приносит та в тарелке орехов. То проворный жених и говорит:
— Дайте-ка мне ножик и вилку!
Ножом как намерится резать, да «стой! — говорит, — не так вздумал: надо вилкой поддержать!». Держит вилкой орех во всей тарелке, какой он намерился задержать. Как с размаху резанет ножом, орехи все засыпались не только с тарелки, а ни одного и на столе не осталось! Чуть и тарелку не разрубил за один замах. То видит хозяин, что он вовсе дурак.
— Нет, брат, — говорит, — мы не отдадим нынче, не думаем отдавать!
— Ну что, — говорит кум, — ничего больше! Поедем домой.
Приезжают домой.
— Ну, матушка, орехов насыпали полную тарелку, кусать не пришлось!
— Как так?
— А так! Вы мне сказывали дома, что надо брать вилку и ножик. Мне это все было подано; я вилкой поддержал, ножом как резанул, так не только что в тарелке, на столе ничего не осталось, и тарелка чуть пополам не развалилась!
— Эх ты, — говорит, — дурак! Ты ж бы взял горсточку, да в другую руку, одну бы ты себе в карман положил, а другую бы невесте подал и сказал бы ей: «На-ка вот тебе горсточку, и эта мне горсточка! Бог знает, может, господь даст, не пришлось бы вместе жить!».