– Дурницы это все. Ты мать, ты должна оберегать свое дитя.
– Одного уже оберегала, ты прав был, сбег он от меня подальше, два дня конем ехать. Передавали, внук у меня родился, а я и не видела его еще…
– Приезжай, Богдан, и самострел Петру вези, на все воля Божа, что суждено, от того не убережешь. Мы все тебя ждать будем.
– Жив буду, приеду. На праздники к вам приеду колядовать. А хочешь, к сыну твоему старшему, в гости, потом поедем, внука повидаешь.
– А что люди скажут? Что разъезжает старая блядь, с парубком, который ее сына моложе. Нет, Богдан, к сыну я сама поеду.
– Собака брешет, ветер разносит, какое тебе до того дело. Скажем, атаман меня в охрану тебе поставил, чтоб такую гарную молодицу никто по дороге не украл.
– Ладно, езжай Богдан, долгие проводы, лишние слезы. Если приедешь, тогда и толковать будем. – Она поцеловала меня, крепко прижавшись к груди, и смахнув слезу, быстро пошла по тропинке к своему дому.
– До встречи Стефа. Не поминай лихом.
В четверг, утром, докладывал атаману о выполненном задании
– Все батьку сделал, как ты велел. Лошадей к Нестору отогнал, Дмитро в пятницу утром будет, вдове припас завез, и к зиме подготовиться помог, все что нужно поделал. За неделю управился, как ты велел.
– Все что нужно поделал, говоришь. И что, ни в чем вдова не нуждается, никаких работ в ее хозяйстве нет?
– Все как ты говоришь, батьку. Ни в чем не нуждается, никаких работ важных нет.
– Что и крышу ей перекрывать не надо, Богдан?
– Не надо, батьку. Перекрыли крышу.
– Кто перекрыл?
– Нестор с сыном, и я, попросил еще с села, в помощь, пятерых хлопцев приехать. Все вместе и перекрыли. – Атаман, озадаченно хмыкнул, разглядывая меня в очередной раз. Но вид у него был добродушный, так что это разглядывание моей персоны, явной угрозы не несло.
– Откуда ж ты узнал, что там крышу перекрывать надо?
– Так, разговорились мы с Давидом, я его про дорогу расспрашивал, слово за слово, он мне и рассказал. Я покумекал, и понял, что сам не справлюсь, пошел к Андрею сыну Остапа, помощи попросил, он взял еще четверых и на следующий день приехали.
– Ну что сказать, молодец казак, хвалю. Это хорошо, что умеешь кумекать, кумекай и дальше, только не забывай мне рассказывать, что ты накумекал. Отдыхай пока, а завтра утром, чтоб у меня был, с заводным конем, припаса на неделю бери, бронь, шолом, а то ходишь в треухе, как скоморох, прости Господи. Вместо лука можешь самострел свой взять, а лучше и лук бери, Сулим, тебя поучит стрелять.
– Все понял, батьку, завтра утром у тебя.
Сразу зашел к Степану и дядьке Опанасу, дал один из срезней, попросил изготовить пяток тупых болтов того же веса, оставил им мой самострел, чтоб сняли точные размеры, и заказал изготовить десяток ложей с прикладами и спусковыми механизмами. Потом побежал к Кериму, и заказал десяток луков к самострелам, с таким же натяжением как у моего. Керим сказал что изготовит, и поставит сохнуть, но забрать можно будет только после Рождества. И если его убьют, то София будет знать, где что лежит.