Автомобильные часы показывали чуть больше полуночи. Шуршание шин по дороге все сильнее гипнотизировало, погружая в мечтательную дремоту.
Они покинули коттедж около часа назад, и ее снедала тоска – ведь она оставила в прошлом нечто ценное. Селина сознавала, что никогда не обретет вновь земного рая: она захлопнула туда дверь, навсегда расходясь с Адамом.
Тем не менее сейчас девушка не собиралась думать о неизбежном расставании с возлюбленным. Селина и вправду была не в силах вынести это. Она была благодарна ему за то, что он не испытывал тривиальной потребности в болтовне, предпочитая оставаться наедине со своими мыслями.
На миг ей стало интересно, что произойдет дальше и о чем он думает. А потом она решила не торопить события.
Вздохнув, Селина позволила себе роскошь взглянуть на Адама. Огоньки на приборной доске мягко освещали его чеканный профиль. И ее пронзила острая боль от любви: она увидела, как чувственность красивого рта Адама пригасила резкость самоуверенного облика.
Селина опять вздохнула, удобнее устраиваясь на комфортном кожаном сиденье, и забылась сном.
Она проснулась, ее руки крепко обхватили его за шею. Лицо пряталось в мягкой шерсти его рубахи. Ноздри щекотал его запах. На секунду утратив чувство реальности, Селина едва не придушила Адама, и у него оборвалось дыхание – но лишь на секунду. А затем его хриплый и мягкий баритон заставил ее вздрогнуть.
– Я думал, ты никогда не проснешься.
Он нес ее вверх по лестнице своего городского дома. Глаза Селины узнали окружающую обстановку. Ее сердце затрепыхалось и почти остановилось, когда он ногой толкнул дверь своей спальни, открывая ее, и положил невесту на свою кровать.
Укладывая ее на покрывале будто драгоценную вещь, бесконечно дорогую и очень хрупкую, он посмотрел на нее искушающим взором и спросил:
– Мне раздеться теперь или потом – когда я принесу шампанское?
Что-то злобное вползло в ее ноющее сердце, и она глупо повторила, превозмогая боль:
– Шампанское?
– Чтобы отпраздновать. – Одной рукой он ласково отвел назад взъерошенные волосы с ее мертвенно-бледного лица. Теплота его улыбки наводила на мысль о весеннем солнечном свете после зимы.
Но его улыбка не согрела и не тронула ее. Она не должна допустить продолжения их отношений. И не допустит!
– Я держу шампанское во льду с тех пор, как встретил тебя: ждал этого момента, хрипло объявил он.
Момента собственного триумфа – оттого, что она приняла его предложение? Селина не знала. По-прежнему существовало чересчур много такого, о чем она не знала. Но она и не спрашивала. Вопросы останутся незаданными и неразрешенными. Неужто все его угрозы – блеф?