Дни, между моим арестом и судом, растянулись в вечность. Все, что я могла делать, кроме разговоров со своим адвокатом, это сидеть на койке и разглядывать надписи, которые оставили обитатели камеры до меня. Я не буду писать подробности о суде. Вполне понятно, что если я пишу это в Болоте, то вердикт оказался не таким, как я надеялась. Моя порванная одежда и избитое тело послужили свидетельством тому, как храбро сражался мой муж против своей ревнивой и злобной жены. Мои надежды о самозащите рушились на глазах, и, прежде, чем, что либо понять, я оказалась преступницей, виновной в убийстве второй степени.
Часть меня, выращенная католичкой, приветствовала вердикт и приговор ему соответствующий, семь лет жизни, как искупление моих грехов. А часть меня неистовствовала. Поверьте мне, цвет ярости – красный. Насыщенный и яркий, как только что пролитая кровь, не дающий думать ни о чем ином. Если красный – цвет ярости, то цвет отчаяния – зеленый. Грязно зеленый, как дешевая краска, отлупившаяся от стен моего нового дома – Женской Исправительной Колонии. Это цвет потерянных надежд и разбитых желаний
Когда я смотрю, на то, что умудрилась написать, то понимаю, что забыла упомянуть одну важную деталь. Это история не про меня, совсем нет. Но я являюсь большой частью данного повествования, моя жизнь тесно переплетается с другой. Как я говорила ранее, здесь меня знают, как человека, который может достать для вас вещи. Я понимаю, это звучит, как если бы я была кем-то важным, и на самом деле, это дает мне своего рода преимущество при общении со стражей и заключенными, но по большей части это значит, что мои сотоварищи, те, что лучше посмотрели бы на интересные формы, в которые можно свернуть мой нос, приходят ко мне с легким намеком на уважение в глазах. Несмотря, на тяжесть своего преступления, в сердце, я все еще мисс Маленький и Тихий Городок. Это значит, что я достаю только, то, что является законным и только легальным путем. Следовательно, если вам нужны сигареты или противозачаточные средства, для свидания с мужем, или любая из сотен мелочей, я тот человек, который вам поможет.
Полагаю, что для полного понимания, я должна немного отойти в сторону и рассказать об иерархической системе этой тюрьмы. За те годы, что я здесь, 2 коменданта занимали главный офис. Первый – женщина, Антония Дэвис, мечта каждого писателя. Ее обесцвеченные волосы всегда были собраны в пучок, ее губы щедро намазаны ярко красной помадой. Она носила униформу на 2 размера меньше, чем нужно, как бы показывая нам свои "достоинства". Она была известна за свой жадный аппетит к невысоким молодым блондинкам. Являясь представителем такого типа, я всегда немного удивлялась, как мне удалось избежать ее внимания. Антония находилась в согласии с тюремными группировками. Она делала одолжения им, они – ей. Комендант прокололась на том, что позволила гормонам управлять собой. Она выбрала неверную заключенную для любовных встреч.