. Он подмигнул мне точно так, как много раз делал за операционным столом, и сел на диван рядом со мной.
— Лидия, это не собака, а шакал. Египетский шакал. Фигура из какой-то игры.
— Что?
— Фигура из игры. Как в шашках или шахматах. Спорю… — Он быстро листал страницы книги. — …Спорю, что это прямо… Ага! — Он хлопнул по странице открытой ладонью. — Вот он, наш шакал!
Мои глаза округлились от изумления. Фигурка на фотографии в книге и та, что мы держали в руках, были похожи как две капли воды. Доктор Келлерман прочитал краткое описание египетской игры, которая называлась «Псы и шакалы» и сопровождалась иллюстрациями. На одной из них я увидела доску из черного дерева, на которой были вырезаны замысловатые рисунки, симметричные линии и отверстия. Фигура вставлялась в отверстие острым концом, затем, словно игральные кости, бросались бабки, определяя, куда фигуре ходить. Хотя сегодня не известны ни точные правила этой игры, ни как в нее играли, похоже, имелось несколько псов и шакалов, и ими вполне могли делать ходы так же, как белыми и черными шашками.
— Лидия, если эта штука подлинная, вполне возможно, что она стоит огромных денег. — Доктор Келлерман передал мне книгу. Я взглянула на близнеца своего шакала. — Если твоя вещь подлинный египетский экземпляр — а я думаю, дело обстоит именно так, то даже трудно вообразить, какой ценности этот сувенир.
— Очень может быть. — Я с удивлением смотрела на фигурку из слоновой кости, которую держала в руке. — Но зачем он мне? Я уж точно не египтолог. Такие вещи никогда меня не интересовали.
— А твою сестру?
— Тоже нет, насколько я знаю. Но ее все время тянуло к таинственному. Адель всегда любила хиромантов и верила в древние проклятия. Видно, она нашла эту штуковину в Риме и подумала, что сможет заинтересовать меня.
Я нахмурилась, ибо сама не верила своим словам. Ничто из сказанного мною до сих пор не звучало правдиво. Однако я не хотела верить единственному объяснению поведения сестры, которое приходило в голову. Мне казалось, будто Адель пытается мне что-то сообщить.
— Говоришь, сестра хочет, чтобы ты приехала в Рим? И она не объяснила причину? Ну и ну. — Он потер подбородок. — В таком случае, думаю, Адель хочет выманить тебя в Рим. Скорее всего, она была почти уверена, что ты не поедешь, и прибегла к хитрости.
— Это никому не нужно, даже Адели. Тем более спустя четыре года. Она бы написала. Хотя бы коротенькое письмецо. Но нет… — Я повертела в руках странного шакала. — Не думаю…
— Почему?
Доктор Келлерман подложил дров в камин и поморщился, когда посыпались искры. Он был одним из немногих людей, чье мнение я ценила. И все же я впервые не могла согласиться с ним.