Примерно через неделю, бродя по городу, Павел купил в каком-то неказистом киоске газету и неожиданно услышал знакомый голос:
— Морячок, сдачу забыли!..
Киоскёрша оказалась той самой девушкой, которая повстречалась ему ночью.
С тех пор прошло 25 лет. Павел Иванович никогда не думал, что время столь быстротечно.
Лишь порою, сидя в кино, наблюдая, как играют «Марченки» или «Гурченки» — так он обычно выражался о тех артистках, которые напоминали ему молодую девушку в синей юбке, — он чувствовал, как его старое выдубленное и избитое жизнью сердце пронзает светлая боль воспоминании.
И опять вспомнилось, что прошло целых четверть века. Теперь у него уже две дочки. Одна из них вышла замуж за офицера, другая дружила с парнишкой из профессионально-технического училища. Замужество первой сошло гладко, молодые подошли друг другу. Володя понравился и Кире Андреевне и тестю.
Павлу Ивановичу был по душе также и Анин дружок. Однако Кира Андреевна поглядывала на парнишку косо, лишь из вежливости не указывая ему на дверь. Подумайте, какой-то ремесленник, а имеет виды на дочь капитана дальнего плавания и ныне начальника экспедиционного лова.
У семьи Закурко есть своя автомашина, водит её та же Кира Андреевна. Их дом изобилует коврами и всякой мебелью. Павел Иванович привык к комфорту, и судьбе было угодно чтобы каюта на новом базовом корабле оказалась не менее комфортабельной. Но иногда, вышагивая по железному, скользкому от рыбьей чешуи палубному настил беседуя с рабочими в ватниках и высоких резиновых сапогах он, как ни странно, ощущал, что настоящая жизнь миновала его, пронеслась стороной, что где-то далеко-далеко то утро, когда он, стоя у каменной ограды, смотрел на морские суда и радовался предрассветному прохладному ветерку.
Его жена — в прошлом простенькая продавщица газет Кирочка — уже давно нигде не работает. А сейчас и радиограмму шлёт: почему опоздал поздравить? И в самое горячее время для него время когда случается, по двадцать часов не сомкнуть глаз.
— Ну что ж, такова жизнь, — как бы оправдывался он, хотя и знал, что этими словами обманывает себя. Однако не мог Павел Иванович согласиться и с теми кто гововаривал: «Любовь моряка — вы сами знаете какою она бывает порой». Любовь у Павла Ивановича не была такою, он любил свою жену, свою Киру и хотел относиться к ней по-прежнему, несмотря на то, что порою страдало его мужское самолюбие.
Сколько раз приходилось Кире ожидать его возвращения из морских рейсов. Никогда не изгладится из памяти их первая встреча после войны. Он ехал с фронта подчас «зайцем», едва втискиваясь в битком набитые вагоны. Все военные годы Кира провела в захолустной сибирской деревне, работая с утра до ночи, чтобы прокормить малолеток-дочерей и себя. Четыре года не было от мужа никаких известий: в первый месяц войны она проводила Павла на торпедный катер и с тех пор ни одного письма. Исхудавшая, загорелая до черноты, в старом ситцевом платье, она бросилась ему на шею и разрыдалась. И в этот вечер выплакала всю боль, которую все эти годы она испытывала в холодной Сибири, всю свою материнскую любовь и женскую гордость.